15.18.365: Цветы, которые не умирают
Шрифт:
Хочу я…
Хочу я птицей, чтобы скрыться,
хочу туманом раствориться.
Хочу тем дымом, чтоб забыться
и градусом потом убиться.
Хочу я солью отрезвиться
и в порошке уйти, закрыться…
Хочу я лезвием – расшиться,
слететь, не чувствуя, как птица.
На ошибках не учимся!
Ты дал нам в руки силу, власть,
позволив править этим миром.
Но ты не смог в тот миг
насколько глупым это было.
Что ж, пожинай теперь плоды
беспечности того решения.
Ты вывел нас из темноты,
но нас – из нее? Нет! Так смело…
Во всем виноват цирк!
Мне луч в окно и стены в зебру,
секунда… и темным-темно.
Дома лишь тени, силуэты,
горят лишь несколько столбов.
Сейчас не нужно много света -
ведь в темноте же так легко…
Собою стать, пускай и тщетно,
но лучше так, чем ничего!
Утром все действия – неправда,
сейчас же правда и в одну.
Без масок, фальши, грима… Славно!
Не скалюсь хоть – не на виду.
Я отыграла свои роли
и обыграла номера.
Цирк закрыт… и все. Привольно!
А утром в строй и все с нуля.
Грим, прическа и костюмы…
Конфетку можно продавать.
Номер для каждого, как юмор!
Светает… что ж, пора играть.
Здесь…
Здесь как-то хочется и жить,
здесь как-то хочется дышать…
Петь, смеяться и любить
и никогда не умирать!
Я буду помнить!
Пятый год… Уже так много!
Казалось, стоило пройти…
А ранам нужно – вне больного
и шрамам стоит уж сойти.
Для тела, может быть, и много,
но для души-то сроков нет…
Кому-то и минута – строго,
кому не хватит и ста лет.
И стоит мерить это время,
когда теряешь в нем себя?
Когда теряешь все – безмерно,
что от начала часть тебя?!
Пять лет… Когда мне столько было,
все вместе были – ты со мной!
Пять лет… Уже иное, стыло!
Мы вместе… Правда, не с тобой!
Тогда мне было лишь тринадцать,
и я не думала писать.
Сейчас уже мне восемнадцать -
я не могу не написать!
О том, как сильно я скучаю,
как плохо, больно по ночам…
Осознавать, что мне в реалии
из снов тебя не перенять!
Пусть говорят, что «бред собачий»
и верю зря я в чудеса.
Но ангелы не умирают!
Ты рядом? «Буду до конца!».
Минута!
Не
открыв весь мир перед глазами…
Перевернуть чтоб набекрень,
но ты ведь мастер оригами!
Свернул кораблик и пустил…
В канаву к мудрецам рогатым.
Одну лишь вещь ты упустил -
придет однажды час расплаты!
Зажжется свет и ты у трона,
на плечи ляжет тяжкий груз…
«Тебе минута только». «Полно…»,
«Что будешь делать?!». Оп, конфуз!
Что ты успеешь за минуту?
Быть может, маме позвонишь…
Прощения спросишь брата, друга?!
«Я буду каждую секунду жить!».
А ты успеешь за минуту
прожить все то, что не прожил?
Навряд ли – пред тобой секунды,
«Три, две, одна». Не заслужил!
И что, вновь скажешь «не коснется»,
ты все успеешь, но потом?
Ты ж знаешь, друг мой, отзовется,
когда поймешь, что нет: «потом»!
Раз и навсегда!
Сказав «прощай», не нужно «здрасте»
при встрече каждой говорить.
Не благодарю же за распятие -
не стоит шрамы теребить.
Жестоко, да? Самолюбиво?
Да просто мочи нет терпеть.
Представьте, гордость забурлила
и грань терпения тоже с ней!
Благодарила я за танцы…
Пора за опыт говорить!
Спасибо, сестры, да и братцы,
вы дали жизнь мне оценить.
Пускай со дна, пускай по правде…
Но вы ж старались для меня!
Желаньям вняли, пусть и вкратце…
Поклон отдельный! Про себя…
Не приняли же во внимание,
И не поверили тогда…
Но бросив раз на растерзание -
Вы разбивались навсегда!
Почему?!
Почему чтоб измениться -
иначе: «чтобы бросить пить».
Всегда должно что-то случиться…
Ребенка должен кто сразить?
Или водителя-гуляку,
что за рулем всегда же пьет…
Должно ввернуть, снеся в клоаку,
и завтра он уже не льет?
А тех, кого гормоны носят,
советы мамы ни к чему…
Аборт же в помощь и не спросят,
а к тридцати бездетны. Ну?!
Вам, что, настолько наплевать
и нет желания меняться?
Тогда не смейте обвинять,
а если грянет – причащаться!
Якоря
Мы потеряли слишком многих
и обрели совсем других…
Но стоит объявиться многим,