17 дней пути некроманта
Шрифт:
Я бы сказала — весьма обрадованно. И меня это разозлило. Как и журчащий вполголоса говорок девушки, преданно заглядывавшей в глаза Дана, стоявшего перед ней в расстегнутой рубахе. Она вручила ему небольшую корзинку, прикрытую узорчатым платком. Я смотрела на них и думала: у нее губы не болят так улыбаться? Вот она спросила что-то, кивнув на нас с Боумиелем:
— А это мои старые товарищи приехали, из Ромпаса. В гости, — добродушно пояснил он. — Может, зайдешь? Я вас познакомлю?
Девушка практически отпрыгнула, отрицающее замахав ладошками, что-то заговорила
— Спасибо, Саранка! Ты чудо! — крикнул на прощание Дан, запирая небольшой засов.
Боумиель, увидев, что демон отвлекся, потихоньку куда-то слинял. Я же ждала, по-прежнему стоя на крыльце.
— Смотри, какую вкуснятину нам с утра из деревни притащили! — Дан откинул платок с корзинки. Там лежали круглые, румяные и исходившие чудесным ароматом булки. Наверняка, еще горячие. Но мне на них было плевать.
— И часто к тебе это ЧУДО заходит?
— Кто, Саранка? Да, частенько. Подкармливает меня постоянно. Живет тут неподалеку, в крайних дворах Гледо.
— Какая милая девушка, — от моего тона, наверное, вода в стакане замерзла бы.
Дан уже взялся за ручку двери, но внезапно замер, а потом медленно повернулся ко мне:
— Свияга? Ты что, ты ревнуешь???
— Старых товарищей не ревнуют, — процедила я, глядя в его искрящиеся от радости и неверия глаза.
— Истинная моя! — он схватил меня в охапку, бросив булочки на тщательно подогнанные доски крыльца. Я даже не подумала отбиваться.
— Первое: я элементарно по своей природе не смогу полюбить кого-то, кроме тебя. Второе: только с тобой я могу быть тем, кто я есть. Без нужды прятаться и объяснять свои поступки и желания. Люди же не знают, что я демон. Думают, сумасброд какой-то живет на Болотах и нервишки себе щекочет опасностью. Но, Тьма! Как же это приятно, когда тебя ревнуют! — голос у него превратился в почти мурчащий от удовольствия.
— Отпусти, а то у молодежи могут возникнуть ненужные вопросы, — я расцепила его руки. — За каким тогда зомбаком тебе эта девчонка? Она же плавится от тебя, это же видно.
— В смысле зачем? — изумился он. — А кто мне будет вкусняшки носить? Ты же вчера пироги ела? Вот! Язык проглотить можно. Удобно!
Я покачала головой. Некросы тоже не ангелы. Частенько пренебрегают правилами морали ради своего удобства. Но это даже для меня было слишком. И наивную поселянку стало даже немного жаль.
— Булки собери. На завтрак съедим, — бросила я через плечо, заходя в дом.
8.1.
Мы с Эммой заканчивали накрывать на стол, когда Дан практически на себе затащил моего подручного в дом. Он его таки отловил во дворе после нашего разговора.
Хозяйки из королевской дочки и некромантки были так себе, но куда и какую вилку класть мы знали. А половина жизни в поле научила меня готовить несложные блюда в любых условиях. Тут же кухня позволяла разгуляться.
Почуяв запах еды, мужчины дружненько отправились в душ, обещая съесть все, что у нас есть и даже подобрать крошки. Вернулись они уже минут через десять, основательно посвежевшими и бодрыми. Даже порядком побитый Боумиель уже подлечился самостоятельно,
— Господин Дакнесс, Профессор сказала, что сегодня у нас день отдыха? — поинтересовалась Эмма.
— Все верно, — подтвердил с набитым ртом демон. На своих болотах плевать он хотел на правила этикета и прочую ерунду, — Вы устали за эти дни пути. Сегодня спите, ешьте, отдыхайте…
— Лично я отдыхать не хочу, я вокруг деревни похожу, — пробубнил помощник тоже не утруждая себя тщательным прожевыванием булочки.
— Фанатик что ли? — поинтересовался Дан у меня.
— Есть такое.
— Стрррашный человек, — демон в шутливом испуге округлил глаза.
— Чего вы? — обиделся Боумиель. — Не часто я на Болотах бываю. Столько полезного набрать можно!
— Ага. Тут полезного навалом. Одной нежити сколько: пиявки, мушки… — хозяин дома начал загибать пальцы. При воспоминаниях о мушках моя подопечная передернула плечами.
— Ты вначале синяк сведи, ученый, — посоветовала я помощнику. — А то на местных наткнешься, не поверят, что некрос. Весь поколоченный.
— А мне чем заняться? — подала жалобный голос Эмма. — Не сидеть же мне весь день в комнате, я уже выспалась.
— Подумать о том, как вести себя в храме? — предложила я ей. — Мы ведь так и не знаем, согласятся ли служители взять тебя на излечение. Давай после обеда займемся этим?
— То есть вы поехали на Болота, подвергали свои жизни опасности без каких-либо гарантий вообще? — вскинул брови Даниэль.
— Какие гарантии, Дан? — возмутилась я. — Кто бы нам их дал? И как?
— Мдэээ…
Отвечать ему я смысла не видела, только затягивать перепалку. Сама понимала всю абсурдность ситуации, но имеем то, что имеем. После завтрака Боумиель отправился к себе долечивать свою многострадальную физиономию, а Эмма, выпросив у хозяина дома какую-то книгу, ушла читать. Мне же было предложено пройти в кабинет для разговора.
— Если ты собираешься снова обсуждать наши отношения, то я лучше пойду, найду себе какое-то занятие, — заявила я, входя в дубовые резные двери.
Даниэль только усмехнулся, обходя большой стол и приглашая меня в кресло напротив. Пришлось сесть.
— Посмотри это, — передо мной легла старая тетрадь. Коричневая кожаная обложка была исцарапана, покрытая пятнами разных цветов и форм. Аккуратно подцепив ее ногтем, я открыла первую страницу. Чей-то дневник. Размашистый, крупный почерк. От чернил веяло силой, значит, писал маг и позаботился о сохранности своего труда на долгие годы.
«Сегодня я был представлен Его Высочеству. Огромная честь для такого, как я. Но, я не впечатлен этим человеком совершенно. Вернее, впечатлен, но в плохую сторону. Он эгоистичен, эксцентричен и упрям. Надеюсь, эти записи никто не прочтет до моей смерти, иначе мне несдобровать».
«Идеи, которые высказывает Его Высочество, кажутся мне полнейшим бредом. Зачем ломать то, что выстраивалось и испытывалось веками? И рискуя, пробовать новое? Наставник Алголан солидарен со мной. Но у нас нет шансов доказать абсурдность затеи».