1812 год. Пожар Москвы

Земцов Владимир Николаевич

К началу 20-х чисел сентября (н. ст.), когда пожар закончился, и Наполеон попытался восстановить в городе относительный порядок, большая часть актёров французской труппы влачила жалкое существование в большом доме князя Гагарина на Басманной. Без продовольствия, ограбленные, они кутались в какие-то тряпки и страдали от голода и неопределённости. Боссе, который был уведомлён о несчастьях актёров, позже писал, что «имел случай говорить о них за завтраком императору. Он велел оказать им первую помощь, назначил меня главным распорядителем над ними и приказал мне посмотреть, могут ли они в том составе, в каком были, дать несколько представлений, которые могли бы доставить развлечение войскам, расквартированным в Москве» [888] .

888

Там же. Полагаем, что в мемуарах Боссе, в отличие от воспоминаний Фюзиль, а тем более изложения Пыляева, обстоятельства этих событий, изложены достаточно убедительно.

Префект двора через мадам Бюрсе пригласил французских актёров к себе и объявил им о решении императора [889] .

В своих воспоминаниях Боссе по памяти приводит имена некоторых из этих актёров: это были гг. Адне, Перу, Лекен, Беллькур, Перон, Госсе, Лефевр, г-жи Андре, Периньи, Лекен, Фюзи, Ламираль, Адне [890] . Под руководством Боссе и Бюрсе удалось быстро определиться с репертуаром: это должны были быть исключительно лёгкие и живые спектакли. Актёры находились в таком «грустном положении» (Боссе), что распределить роли не составило большого труда. Довольно быстро удалось решить и проблему театральных костюмов. Боссе обратился к главному интенданту армии М. Дюма, который открыл для него склад всевозможной одежды, вытащенной из московских домов и церквей, и сваленной в «церкви Ивана» (mosque d’lvan) [891] . «Французские актёры, — пишет Боссе, — достали оттуда бархатные платья и бархатные костюмы, переделали их по своей фигуре и нашили широкие золотые галуны, которые имелись в большом количестве в этих магазинах. Они действительно были одеты роскошно, но их беда была в том, что под этими бархатными платьями некоторые из наших актёров едва имели на себе самое необходимое бельё, так, по крайней мере, мне говорила г-жа Бюрсе» [892] .

889

Генерал Дедем, который, конечно, был менее осведомлён в этом вопросе, нежели Боссе, утверждал, будто не префект двора, а сам «Наполеон на следующий день после своего возвращения (в Москву из Петровского — В.З.) захотел видеть мадам Бюрсе, директрису французской труппы…» (Цит. по: Griinwald С. Op. cit. Р. 232).

890

Как видим, Фюзиль была только одной из многочисленных приглашённых, в то время как в собственных воспоминаниях она сделала себя центральной фигурой. Впрочем, не исключено, что ей всё же представился случай спеть перед императором вместе с известным кастратом Л. Тарквини. Бургоэнь, су-лейтенант 5-го полка гвардейских вольтижеров, адъютант генерала Делаборда, расположившись во дворце Ростопчина на Лубянке, обнаружил двух французских дам, которые оказались там раньше него. Это были артистки французского театра — мадам Андре (Andre) и мадам Антони (Anthony) (Bourgoing. Op. cit. P. 119).

891

По-видимому, так французы называли строения, примыкавшие к колокольне Ивана Великого.

892

Французы в России. С. 81–82.

Спектакли было решено давать в домашнем театре П.А. Позднякова (Познякова), известного барина, хлебосола и увеселителя. Здание этого театра, находившееся на Б. Никитской, было пощажено огнём, но всё было разграблено. Его быстро привели в порядок, украсив залу с небывалой роскошью, «позаимствовав» в том числе и церковную утварь.

Первое представление состоялось 25 сентября [893] . Таким образом, первые спектакли состоялись на следующий день после процесса над «поджигателями» (призванного снять обвинения с французских властей в организации пожара Москвы) и на следующий день после организации московского муниципалитета. Открытие театра должно было решить две задачи: во-первых, отвлечь и развлечь чинов Великой армии, чей дух заметно упал из-за московских пожаров, а, во-вторых, создать впечатление о том, что Наполеон и его армия обосновались в Москве надолго.

893

Пыляев, а вслед за ним и А.Н. Попов, уверяли, что это произошло через 3 дня после того как Наполеон отдал приказ организовать спектакли. Однако не ясно, на чём они это утверждение основывали.

25 сентября Г.Ж.Р. Пейрюсс, казначей в администрации Главной квартиры Великой армии, записал в дневнике: «Его величество хочет доставить немного удовольствия армии и администрации, расположенным в Москве, и поручил префекту Двора, барону Боссе, организовать труппу Комеди Франсез в Москве, под управлением мадам Бюрсе. Пламя пощадило дворец Познякова, который имеет хорошенькую залу для спектаклей, хорошо декорированную и оборудованную всем необходимым. Открытие произойдёт этим вечером спектаклем «Игра любви и случая (Jeux d’amour et du Hazard)», а также [спектаклем] «Любовник сочинитель и лакей (LAmant autour et valet)» [894] .

894

Peyrusse G.J. Op. cit. P. 103. Сохранился текст этой афиши. Текст был напечатан в «Библиографических записках» (1859. Т. 2. С. 268) с ошибкой в дате представления. Эта ошибка («7 октября»!) затем перешла в текст Пыляева (С. 162). А.Н. Попов это исправил (С. 138).

Первой пьесой была знаменитая комедия в прозе П.К. Мариво, впервые поставленная в 1730 г. Она была в трёх актах. В ней были заняты гг. Адне, Перу, Сент- Клер, Белькур, Бертран, г-жи Андре и Фюзиль. Вторая пьеса принадлежала перу де Серона (de Ceron) и была одноактной комедией в прозе. Цены, установленные для первого спектакля, были оставлены такими же и для последующих представлений, а именно: билеты в 1-ю галерею были по 5 франков (или 5 руб.), во 2-ю галерею — 1 франк (или 1 руб.), в партер — 3 франка (или 3 руб.).

В литературе, вероятно благодаря Домергу, получило место утверждение, будто

все афиши были написаны от руки [895] . Более того, тот же Домерг, которого, напомним, в те дни в Москве не было, утверждал, что на афишах не обозначали даже имена актёров, и публика попросту давала им прозвища. Видимо, это не так. Сохранился экземпляр печатной афиши, объявлявшей о спектакле 10 октября, где были указаны и названия спектаклей, и имена всех занятых в них актёров, и цены. Уведомлялось также о спектаклях на 11-е и 13-е октября. Приведём текст этой афиши в переводе на русский язык:

895

Домерг А. Указ. соч. № 8. С. 884. О рукописных афишах пишет А.Н. Попов (Французы в России. С. 139).

«Французский театр в Москве [и]

Комеди Франсез имеют честь

представить в субботу 10 октября 1812 г.

Первое представление

“Оглушённые, или живой труп (Des etourdis ou le mort vivant)”,

комедию в трёх актах на стихи

г-на Андрё

После первого представления —

“От недоверия и злобы

(De defiance et Malice)”,

комедия в 1 акте в стихах.

В “Оглушённых” [заняты] месье Адне, Перо, Белькур, Сенвэр (Sainvair), Лефевр, Бертран, Юге (Huguet), мадам Андре, Периньи.

В “Недоверии” месье Перу (Peroux), мадам Андре.

Начало в 7 часов.

Театр находится на Большой Никитской. Дом Познякова (Posniakoff).

Цены на места

1 Галерея	5 франков или 5 рублей
2 Галерея	1 франк или 1 рубль
Партер	3 франка или 3 рубля

В воскресенье 11 октября — “Открытая война, или Хитрость против хитрости (Guerre ouvertre ou Ruse conte (так в тексте. — В.З.) Ruse)”, комедия в 3-х актах. Затем — “Деревенский пройдоха (L’Empromtu de campagne)”, комедия в 1 акте.

Во вторник, 13-го — “Рассеянный (Le Distrait)”, комедия в 5 актах, на стихи Регнара (Regnard), сопровождаемая русским танцем.

В главном фойе театра предлагаются прохладительные напитки» [896] .

Домерг, со слов своей жены и других московских французов, остававшихся в городе во время оккупации, дал такую, достаточно «демократическую» картину происходившего: «Не было ни входных билетов, ни кассы, устраиваемой, как обыкновенно делается, вне театра. Продажа билетов производилась в галерее, рядом с залою, где шли представления. Герцог Тревизский (маршал Мортье. — В.З.) постоянно, входя в театр, клал на стол кассы горсть пятифранковых монет и рублей. Простые офицеры платили также щедро и никогда не требовали сдачи; даже солдаты не пользовались обычным правом платить половинную цену и бросали в кассу больше, чем следовало бы за целое место» [897] .

896

ОР РГБ. Ф. 41. К. 165. Ед. хр. 16. Л. 6. 13 октября после «Рассеянного» была также представлена постановка «Маррон и Фронтен». Это видно из дневника лейтенанта Дамплу: «13 октября. Сегодня смотрел “Рассеянного” и “Маррон и Фронтен”. Представление имело большой успех. Г-жа Л. замечательно интересна. Лоливье, который знаком с ней, обещал представить меня завтра» (Последние дни французов в Москве (отрывки из дневника лейтенанта Дамплу) / / Ложье Ц. Дневник офицера Великой армии в 1812 году. М., 2005. Приложения. С. 267). Удивительным образом часть опубликованного здесь текста дневника лейтенанта Дамплу перекликается с текстом дневника су-лейтенанта А.О.А. Майи-Неля, ординарца генерала Дюронеля!«Г-жа Л.» — это одна из девиц Ламираль, так как в сохранившейся афише объявлялось, что комедия «Рассеянный» будет сопровождаться русским танцем. Его, как известно, исполняли сёстры Ламираль.

897

Domergues A. Op. cit. Т. 2. Р. 99–100; Домерг А. Указ. соч. № 8. С. 884.

Оркестр был набран, в основном, из полковых музыкантов. Кроме них в оркестровой яме оказалось двое русских: первый скрипач-солист московского театра Поляков и виолончелист Татаринов [898] .

Комб, офицер 8-го конно-егерского, посетивший один из спектаклей (в тот день повторяли «Игру любви и случая», после чего была дана коротенькая пьеса «Вероломная ложь (Les fausses infidelites)», так описал увиденное: «Зала была вся освещена, и актёры были хороши. Среди зрителей было несколько хорошеньких женщин, все они, как думается, были жёнами офицеров. Стойки фойе были заняты гренадерами императорской гвардии, которые были в рубашках с закатанными рукавами и в белых фартуках, предлагая освежительные напитки, за которые они брали очень дорого» [899] . Был в восхищении от того, что увидел в доме Познякова, и польский граф майор П. Дунин-Стжижевский, исполнявший должность начальника штаба лёгкой кавалерийской дивизии 5-го армейского корпуса. 12 октября (н. ст.) он отписал жене в Варшаву так: «Я здесь был на спектакле; это французская комедия. Сыграна актёрами очень сносно в частном доме, где устроен общественный театр, так как большой театр сгорел. Ты не можешь себе представить нескольких огромных салонов, которые мы прошли, чтобы попасть в театр. Я был в восхищении от того, что видел. Один салон, я думаю, больший, чем у тебя, был наполовину заполнен самыми прекрасными цветами» [900] .

898

Попов А.Н. Указ. соч. С. 138.

899

Цит. по: Griinwald С. Op. cit. Р. 234–235

900

П. Дунин-Стжижевский — жене. Москва, 12 октября 1812 г. // АВПРИ. Л. 146–147; Lettres interceptees. P. 79.