1917: Вперед, Империя!
Шрифт:
Мы будем следить за развитием ситуации.
* * *
РИМ. ДВОРЕЦ И ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД КВИРИНАЛЬСКИМ ДВОРЦОМ. 23 июля 1917 года.
Огромная площадь была полна народа. Толпа бурлила, звучали какие-то выкрики, возгласы, реяли флаги. Со всего Рима и не только Рима, стекались на главную площадь тысячи и тысячи итальянцев. Возбуждение практически достигло критической массы и было готово выплеснуться в любом направлении.
Зазвучал Гимн Итальянского Королевства, и толпа запела. Волны пения колыхались над площадью, отражаясь от стен и плывя по
Иоланда приветственно подняла руку и площадь затихла.
Слушая ее речь, князь Волконский в очередной раз поразился тому, с какой легкостью принцесса может влиять на людей, будь перед ней всего один человек, или же целая толпа. Тот же Жилин, насколько его знал князь, меньше всего в жизни был склонен к необдуманному героизму во имя каких-то идеалов. И, поди ж ты, бросился под бомбу не раздумывая.
И, судя по всему, многим в мире принцесса Иоланда перешла дорогу. Очень сомнительной выглядит вся эта история с идейными террористами, которые бросили бомбу, якобы, исключительно для того, чтобы отомстить. Нет, вряд ли все так просто. Тут нужно копать глубоко и вдумчиво. Наверняка на кону огромные деньги и огромная власть. И, вспоминая ту же Кровавую Пасху в Москве, эти кукловоды не остановятся ни перед чем.
Да и в Риме не всем по душе то, как быстро стала набирать вес и влияние эта вчерашняя девочка. Все эти «Итало-Русские общества», «Фонд «Данте Алигьери», да и то, как она буквально выпотрошила элиту на том благотворительном аукционе, вряд ли оставили сильных мира сего безучастными. Так что, вряд ли это покушение последнее.
Церемония завершилась и Иоланда с королем покинули балкон. Еще звучали ликующие крики с площади, когда князь Волконский подошел к принцессе и учтиво поклонился.
– Ваше Королевское Высочество!
Та приветливо улыбнулась, старательно выговаривая русские слова:
– Князь! Я рада вас видеть! Я хотела благодарить. За господина Жилина. Он – герой!
Волконский склонил голову, ответив по-русски:
– Мы все ваши верные слуги, Ваше Королевское Высочество.
– Благодарю.
Понимая, что уровень знания языка у принцессы, все еще недостаточен, князь заговорил по-французски:
– Будет ли мне дозволено спросить о вашем самочувствии? Новость о покушении потрясла не только всю Италию, но и вашего покорного слугу. Но особенно беспокоился мой Государь Михаил Второй, который передавал Вашему Королевскому Высочеству свои наилучшие пожелания и самые искренние заверения.
Иоланда подарила князю обворожительную улыбку, так же переходя на французский.
– Передайте Его Императорскому Величеству мою признательность. К счастью, благодаря героизму господина Жилина, я почти не пострадала. Уверена, что Император Всероссийский должен быть счастлив, имея таких подданных, как вы, князь, как господин Жилин, и как верные и доблестные солдаты полка моего имени, которые сейчас героически сражаются на улицах Парижа.
– Не сомневайтесь в этом, Ваше Королевское Высочество! Но, Вашему Высочеству необходим отдых после всех треволнений. И мой Император не простит мне, если буду утомлять вас еще больше. Позволю себе лишь передать Вашему Высочеству личное послание от моего Императора. Ответ я готов передать в любое время дня и ночи. За сим, разрешите откланяться.
–
Принцесса задумчиво проводила взглядом уходящего князя, а затем посмотрела на конверт. Обычный конверт. Таких она от Михаила получила уже множество и все они хранятся в отдельной шкатулке, рядом с той прекрасной диадемой, которая так похожа на корону.
Вздохнув, девушка вскрыла конверт и развернула письмо.
«Дорогая Иоланда!
Смею надеяться Ваше Высочество простит Вашего смиренного слугу за дерзновенную фамильярность, но сложившиеся обстоятельства выступят оправданием мне.
Известие о покушении на Вас заставляют меня ускорить ход событий и сделать то, о чем давно говорят во всем мире и что я сам рвался сделать все это время, но лишь известная в таких делах осмотрительность, забота о Вашем добром имени, светских приличиях, и проклятый монарший этикет, заставляли меня сдерживать свои порывы.
Однако, риск потерять Вас перевешивает все иные соображения и я, преклонив колено, прошу Вашей руки.
Моя рука и сердце навечно принадлежит Вам, дорогая Иоланда.
Если Вы согласны стать моей женой и русской Императрицей, то я буду официально просить Вашей руки у Вашего венценосного отца. Верю, что Виктор Эммануил III благословит наш брак и мы немедленно объявим о помолвке.
Жду Вашего решения и молюсь за Ваше скорейшее выздоровление.
Вечно Ваш,
Михаил.
P.S. Мой сын Георгий граф Брасов благословил наш брак и ждет скорой встречи».
На фото: одно из писем, написанных собственной рукой Михаилом Александровичем Романовым
Глава 7. Похищение Европы
На фото: вид на пруд в усадьбе Марфино
За день до того
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года.
Хмурое вечернее небо за окном было под стать моему настроению. Я стоял, глядя сквозь стекло на сгибающиеся под напором ветра деревья, на летящую листву и прочий лесной мусор, на рябь, волнующуюся на поверхности пруда перед домом.
Ледяной холод поселился в моей душе.
Что сегодня со мной случилось? Отчего мне крышу сорвало? Оттого, что влюбился? Нет. Оттого, что я просто запаниковал. Сначала все понял где-то там, на подсознании, а потом, уже ближе к вечеру, осознал со всей холодной ясностью. Моя утренняя любовная лихорадка и метания первой половины дня — лишь внешнее проявление паники, позже осознанной и подавленной.