1917: Вперед, Империя!
Шрифт:
Хотя, если говорить откровенно, меня эта проблема интересует сейчас куда меньше, чем возможное военное поражение под Двинском, а дело именно к этому, судя по всему, и шло. Разумеется, мы делали все, что только было возможно, но удар германцев оказался слишком уж силен. Слишком. И где все эти, прости Господи, аналитики, которые утверждали, что немец больше наступать не способен?
И где Слащев?
– Ваше Величество!
Поднимаюсь, приветствуя вошедшую невесту.
– Ваше Высочество.
Иоланда слегка склонила голову,
После того, как принципесса нас оставила, мы перешли на более личный тон.
— Вы прекрасно выглядите, милая Иоланда.
– Благодарю вас, Михаил. Давайте присядем. Сейчас подадут кофе.
— Спасибо. Мне сказала ваша фрейлина, что у вас портные. Мои люди не угадали с размером подготовленных нарядов?
— Нет, не в этом дело. С теми нарядами все вполне сносно.
— Тогда в чем же дело?
Принцесса несколько замялась, но затем решительно ответила:
– Дело в том, что те наряды пошиты в Риме, Милане, Париже, Лондоне. Мне нужен наряд от русского модельера. Я приняла твердое решение впредь одеваться только в платья, которые созданы в России. Если же модные дома Рима, Милана или Парижа захотят, чтобы я одевалась в их наряды, то им придется открывать в России свои филиалы и шить платья здесь. Но, по-хорошему, я предпочла бы исключительно русские модели. И еще одно, Михаил. Пообещайте мне кое-что. Две вещи.
— Все, что угодно, дорогая моя Иоланда!
— Не называйте меня впредь Иоландой.
Признаться, я несколько опешил и смог лишь пролепетать:
— А, как же мне вас называть теперь?
Принцесса посмотрела мне в глаза и твердо ответила:
— Называйте меня Марией. Это одно из моих имен сейчас и мое будущее имя в православии. Я хочу стать настоящей русской, а Иоланда — это не русское имя.
– Отчего же? Есть вполне православное имя Иоланта. Уверен, что после нашей свадьбы оно будет очень популярным и сотни тысяч новорожденных девочек назовут в вашу честь. Так что, если хотите, можете не слишком уж менять свое имя при переходе в православие.
Итальянка, которая очень хотела стать русской, задумалась, да так, что даже губу прикусила, что, насколько я могу уже судить, означало серьезное напряжение мыслительных процессов в этой изящной головке.
Нам уже принесли кофе, а она все еще молчала, глядя куда-то в окно. Наконец принцесса решительно ответила:
– - Нет, не годится. Соблазн велик, но… Меня не примут в глубинке. Для миллионов русских подданных я останусь чужой. Зачем это мне и зачем это вам, мой будущий Государь? Так что лучше я буду Марией, это русское имя. Во всяком случае, оно очень привычно в России.
Усмехаюсь.
– Что ж, моя королевна, возможно вы и правы. И как же мне теперь вас называть? Марией или Машей?
– Как вам будет угодно, муж мой будущий.
И она так
Она вдруг перешла с французского на русский, четко выговаривая, явно приготовленные ранее слова.
– Вторая просьба. Михаил, я вас прошу говорить со мной по-русски. Я буду стараться отвечать. Если не хватит знаний, буду говорить французские слова. Но все равно буду стараться. Мой язык должен быть… без-укориз-ненным.
Последнее слово она произнесла с некоторым трудом, но в целом справилась.
– Что ж, – сказал я, так же переходя на родной мне язык, – вы правы. Без практики и языковой среды трудно научиться свободно говорить на иностранном языке. Но, моя прекрасная принцесса, чтобы стать русским своей, вы должны не только говорить на русском языке, но и думать по-русски, точнее, думать, как русская. Честно говоря, я не знаю, думала ли на русском языке та немецкая принцесса, которая впоследствии стала величайшей Императрицей в истории России, но то, что Екатерина Великая смогла стать русской по сути, лично у меня не вызывает никаких сомнений.
Иоланда покачала головой.
– Нет, Михаил, не так. Нужно быть… стать более русской, чем русские. Ведь им не надо доказывать свою…
Она запнулась, подбирая слово. Подсказываю:
– Вы имеете в виду «свою русскость»?
– Да, благодарю вас, Михаил. Трудный язык. Но я стараюсь. И еще одно, Михаил. Мм… Нет, прошу простить. Не хватит слов.
И вновь перешла на французский. Очевидно ей было важно все сказать правильно не только в грамматическом смысле, а словарного запаса не хватало для серьезного разговора.
– Я долго думала над этим и приняла решение. Раз уж я завтра уезжаю к вашей тетке в Марфо-Мариинскую обитель для поста, покаяния и причастия, раз уж я перехожу в православие, я хочу закрыть все долги. Свои и ваши. Всякий долг должен быть оплачен, иначе я не смогу быть искренней перед Богом. Я приму вашего сына Георгия и постараюсь заменить ему мать, хотя и гожусь ему в старшие сестры. Но я знаю, что у вашей покойной жены графини Брасовой есть дочь, которой четырнадцать лет. Хоть это и не ваша дочь, но я не хочу, чтобы она чувствовала себя отверженной, особенно из-за моего появления. Этот долг тоже я хотела бы закрыть до нашей свадьбы.
– Каким же образом?
– Ваше Императорское Величество, вы могли бы даровать ее отцу какой-нибудь титул?
– Зачем???
– Затем, что при наличии титула у ее отца, я смогу решить вопрос устройства Натальи Мамонтовой фрейлиной к своей младшей сестре. Титул и статус фрейлины дадут ей положение, имя, хорошее приданое и возможность найти себе выгодную партию в высшем обществе Италии. В том числе и среди старых семей, которые так заинтересованы ныне в России. Сделайте это для меня, я вас прошу.