1922
Шрифт:
За годы, прожитые в Городе-Воротах, [28] также известном, как Город Дураков, я работал в двух местах. Вы скажете, разумеется, что я держался за работу, иначе оказался бы на улице. Но люди более честные, чем я, продолжали пить, даже когда хотели остановиться, и люди более достойные, чем я, заканчивали тем, что спали в подворотнях. Полагаю, могу сказать, что после потерянных лет я предпринял еще одну попытку начать новую жизнь. Иной раз даже в это верил, но по ночам, лежа в кровати (и слушая, как крысы скребутся в стенах — они стали моими постоянными спутниками), я всегда знал правду: я по-прежнему старался выиграть. Даже после смерти Генри и Шеннон, даже после потери фермы я старался взять верх над трупом в колодце. Над ней и ее прислужниками.
28
Прозвище Город-Ворота (точнее, Ворота-на-Запад) Омаха получила как транспортный центр США в середине XIX в.
Джон
За пошив платили больше, чем на складе, и спина не так уставала, но в огромном пошивочном цехе царил полумрак, и после четырех месяцев работы мне начали мерещиться крысы — они сидели на кучах синей джинсовой ткани или прятались под тележками, на которых привозили материю и увозили готовые вещи.
Несколько раз я обращал внимание других рабочих на этих тварей. Они заявляли, что не видят их. Может, действительно не видели. Но, что более вероятно, они боялись временного закрытия цеха для того, чтобы пришли крысоловы и выполнили свою работу. Люди могли потерять жалованье за три дня, а то и за неделю. Для мужчин и женщин, кормивших целые семьи, такое могло стать катастрофой. И они предпочитали говорить мистеру Ханрэну, что крысы мне чудятся. Я их понимал. А когда они начали звать меня Рехнувшийся Уилф, я и тут их понимал. И уволился не из-за этого.
Я уволился, потому что крысы продолжали рыскать по цеху.
Я постоянно откладывал немного денег, полагая, что проживу на них, пока буду искать другую работу, но их даже не пришлось тратить. Через три дня после ухода с пошивочной фабрики я увидел в газете объявление: в Общественную библиотеку Омахи требовался библиотекарь, с рекомендациями или дипломом. Диплома у меня не было, но книги я читал всю жизнь, а если события 1922 года чему-то и научили меня, так это обманывать. Я подделал рекомендательные письма из библиотек Канзас-Сити и Спрингфилда, штат Миссури, и получил работу. Я чувствовал: мистер Куэрлс может проверить мои рекомендации и выяснить, что это фальшивки, а потому работал, как лучшие библиотекари Америки, и работал быстро. И если бы он разоблачил мой обман, я бы честно во всем признался и уповал на его милосердие, надеясь на лучшее. Но обошлось без конфронтации. В Общественной библиотеке Омахи я проработал четыре года. Собственно говоря, я и сейчас там работаю, хотя не появлялся в библиотеке уже неделю и не позвонил, чтобы сказать, что заболел.
Крысы, вы понимаете. Они нашли меня и там. Я начал видеть их на грудах старых книг в переплетной. Они бегали по самым высоким полкам и многозначительно поглядывали на меня сверху вниз. На прошлой неделе, в зале справочной литературы, доставая том энциклопедии «Британника» для пожилой посетительницы (с Ra до St, то есть, несомненно, содержавший статью «Rattus norvegicus», [29] не говоря уж про «Slaughterhouse»), [30] я увидел голодную серо-черную морду, которая смотрела на меня из щели. Та самая крыса, которая откусила сосок бедной Ахелои. Не знаю, как такое могло быть, ведь я точно убил ту крысу, но сомнений, что это именно она, не было. Я ее узнал. Да и как мог не узнать? В ее усиках застрял клочок джутовой мешковины, окровавленной джутовой мешковины.
29
Rattus norvegicus — серая крыса (лат.).
30
Slaughterhouse — скотобойня (англ.).
Сетки для волос!
Я принес том пожилой даме, которая попросила его (она пришла в библиотеку в горностаевом палантине, и черные глазки зверька холодно смотрели на меня). Потом просто покинул библиотеку. Много часов бродил по улицам и наконец забрел сюда, в отель «Магнолия». Здесь с того момента и пребываю, трачу деньги, которые заработал библиотекарем — что значения уже не имеет, — и пишу признание, которое как раз значение имеет. Я…
Одна из них только что прихватила меня за лодыжку, как бы говоря: Заканчивай, твое время почти истекло. Кровь запятнала носок. Меня это не тревожит ни в малейшей степени. В свое время я видел крови и побольше. В 1922 году кровь залила целую комнату.
И теперь я думаю, что слышу… или
Нет.
Кто-то пришел в гости.
Я заткнул трубу, но крысы все равно смогли выбраться. Я засыпал колодец, но она тоже нашла путь наверх. И на этот раз я не думаю, что она одна. Я думаю, что слышу шаркающие шаги двух пар ног — не одной. Или…
Трех? Их трое? Девушка, которая могла стать моей невесткой, в лучшем мире вместе с ними?
Я думаю, да. Три трупа тащатся по коридору, их лица (то, что от них осталось) обезображены крысами. У Арлетт лицо к тому же еще и перекошено… ударом копыта коровы.
Еще укус в лодыжку.
И еще!
Как управляющий допустил…
Ох! Еще. Только они до меня не доберутся. И гости тоже, хотя я вижу, как поворачивается ручка, и до моих ноздрей долетает их запах, оставшаяся плоть висит на костях и воняет скотобойней…
ското…
Пистолет
Господи, где пи…
Прекратите
ОХ, ЗАСТАВЬ ИХ ПРЕКРАТИТЬ КУСАТЬ ME…
Статья из издающейся в Омахе ежедневной газеты «Уорлд гералд», опубликованная 14 апреля 1930 года
Тело Уилфреда Джеймса, библиотекаря Общественной библиотеки Омахи, найдено в номере местного отеля в воскресенье, после того как все попытки сотрудников отеля связаться с ним остались без ответа. Мужчина, занимавший соседний номер, пожаловался на «запах тухлого мяса», и горничная сообщила, что слышала «сдавленные крики или плач, словно человек мучился от боли», в пятницу, ближе к вечеру.
Неоднократно постучав в дверь и не получив ответа, детектив отеля воспользовался дубликатом ключа и обнаружил мистера Джеймса, навалившегося на письменный стол. «Я увидел пистолет и предположил, что мистер Джеймс застрелился, — сообщил детектив, — но никто не слышал выстрела, и в номере не пахло сгоревшим порохом. Проверив пистолет, я выяснил, что он двадцать пятого калибра, нечищеный и незаряженный.
К тому времени я, конечно, уже видел кровь. Однако никогда не видел такого раньше и надеюсь никогда не увидеть в будущем. Он искусал всего себя — руки, ноги, лодыжки, даже пальцы ног. Но это еще не все. Он что-то писал, а потом изжевал и изорвал все листы. Они валялись на полу. Такое происходит с бумагой, если крысы рвут ее зубами и когтями, чтобы потом строить гнезда. В конце концов он перегрыз себе вены. Я уверен, это и стало причиной смерти. Он, несомненно, повредился умом».
О мистере Джеймсе известно немногое. Рональд Куэрлс, старший библиотекарь Общественной библиотеки Омахи, взял мистера Джеймса на работу в конце 1926 года. «Ему не повезло в жизни, и потеря руки ограничивала его возможности, но в книгах он разбирался и представил хорошие рекомендации, — сообщил мистер Куэрлс. — Дело свое он знал, но был несколько замкнутым. Насколько я могу сказать, до того, как поступить сюда, мистер Джеймс работал на фабрике, и он говорил другим сотрудникам, что прежде, пока он не был инвалидом, ему принадлежала маленькая ферма в округе Хемингфорд».
«Уорлд гералд» непременно опубликует дополнительную информацию о мистере Джеймсе, полученную от читателей, которые, возможно, его знали. Тело отправлено в морг округа Омаха для последующей передачи родственникам. «Если родственники не объявятся, — сказал доктор Тэттерсол, заместитель главного врача морга, — полагаю, его предадут земле на окружном кладбище».
ГРОМИЛА [31]
1
Тесс по возможности соглашалась на двенадцать выступлений в год. По тысяче двести долларов каждое — у нее выходило более четырнадцати тысяч. Это был ее пенсионный фонд. Она доблестно продолжала свою серию о Клубе любительниц вязания «Уиллоу-Гроув». Однако после двенадцати книг прекрасно понимала, что не сможет вымучивать эту тему до самой старости, даже если дамские общества книголюбов, которые составляли основу ее читательской аудитории, и продолжат — что вполне вероятно — читать ее сочинения. Нет, конечно же, нет: так можно дописаться и до «шедевров» типа «Клуб любительниц вязания „Уиллоу-Гроув“ отправляется в Терре-Хот» [32] или «Клуб любительниц вязания „Уиллоу-Гроув“ на международной космической станции».
31
Big Driver © 2011. М. В. Жученков. Перевод с английского.
32
Терре-Хот — город в округе Виго, штат Индиана, США. Там находится тюрьма, где содержатся приговоренные к смертной казни и приговоры приводятся в исполнение.
Словно маленький трудолюбивый бельчонок, Тесс благополучно жила на вырученные за свои труды денежки, не забывая при этом делать «запасы на зиму». В последние десять лет ее накопления возрастали на двенадцать — шестнадцать тысяч долларов. Конечно, из-за резких колебаний фондового рынка накопленная сумма была не совсем такой, как ей хотелось, но, говорила она себе, если постараться — как маленький паровозик, который знал свое дело, — все должно получиться. Помимо этого, она еще трижды в год выступала бесплатно — так сказать, для успокоения совести — эдакого беспокойного человеческого органа, который, несмотря ни на что, время от времени все же давал о себе знать, когда она забирала свои честно заработанные деньги. Возможно, это происходило, оттого что болтовня и раздача автографов не совсем укладывались в давно сформировавшиеся представления Тесс о труде.