1923
Шрифт:
— Именно так. Если Вы дадите политическую директиву, мы будем действовать дальше в её рамках самостоятельно.
— Это и Ваша позиция?
– Сталин смотрел на Аршинова
Ну, Степан, не подкачай. От этого вся судьба твоя зависит.
— Иосиф Виссарионович. Я розыскник. Это как собака. Я умею идти по следу и гонять хоть волков, хоть зайцев. Могу и с кабаном справиться. Но политика не моё дело. Скажут «Фас» буду кусать. Скажут сидеть смирно - буду сидеть смирно. Начальство зачастую имеет свои резоны, нам не всегда понятные.
— И что же, Вы совсем не имеет политических взглядов?
— Иосиф
Товарищ Сталин немного помолчал. Затем сказал
— То, что в Москве действует польская резидентура - это большая недоработка ОГПУ. И было бы неправильно в грубой форме нашего вмешательства указывать Феликсу Эдмундовичу на его ошибки. Поэтому Ваша, Степан Терентьевич, задача осторожно, через третьих лиц намекнуть чекистам о действиях польской разведки. Я потом уточню, как конкретно это надо будет сделать. А Вас. Николай я попрошу, как человека не связанного с партией, человека постороннего - встретиться с польским резидентом и убедить его, что курс на сотрудничество с военной разведкой и Товарищем Троцким - курс неправильный. Нам нужны мирные отношения с поляками, а не их вмешательство в наши дела. Я думаю, у Вас получится.
Он завершающе кивнул. Николай и Степан Терентьевич поднялись, отодвигая стулья, Что-то додумав, он напоследок сказал
— Вы знаете, Николай. Мы получили решение Секретариата на инспекцию работы спецотдела. Завтра мы будем посылать туда комиссию - надо проверять, как расходуются партийные деньги. Вы хотите войти участником?
— Нет, Иосиф Виссарионович - Коля понимал, что его появление там поломает работу с китайцами и совсем не обязательно позволит вытащит Ваську. Я думаю, что в моем появлении на спецобъекте не будёт пользы. Вот если Степан Терентьевич - это было бы другое дело. А я пока поищу подход к Глебу Ивановичу с другой стороны. Мне кажется, что может получиться гораздо интереснее.
— Ну что же, пусть будет по Вашему. И Вы правильно сделали, что сразу пошли ко мне с этими вопросами. Я думаю, так надо будет поступать и в дальнейшем
Николаю потребовалось некоторое время, чтобы привести мысли в порядок и подумать, что и как он будет делать. Решение вопроса с Васькой он признал правильным - чего ему светиться на спецобъекте, когда он собирается проникнуть туда в результате мистерии. Это даст ему возможность выполнить заказ китайцев - выйти на злодеев, которые балуются с восточными культами. Сделать это и получить Василия - гораздо более полезное дело, чем просто вернуться с Васькой в 2001 год. Лучше иметь китайцев союзниками - прикосновение к тайнам Востока, которое произошло ночью не давало ему покоя. Правда, с трезвости, всё могло носить более прозаическое объяснение - накачали наркотиками - вот всё и перестало болеть. Тоже самое и с сексом - говорят, что весьма способствует. В общем, в этом надо разбираться - подумал он. Это не сейчас. Сейчас с поляками, Что же нам делать с господином Сташевским. Он случайно не Влад - пронеслась мысль. Это было бы весело. Он бы нам чего-нибудь спел.
Эти интересные размышления прервала мысль, что Фриц звал его на 12 часов к себе. Чёрт, немцы, они не любят, когда опаздывают. А это тебе не 21 век, на пробки не сошлешься. Быстренько закинув Аршинова на Петроверигский и договорившись,
Фриц был взволнован и это было заметно. Он безостановочно взад вперёд по комнате и резко крутил глобус, когда оказывался рядом. Наконец он справился с собой и приступил к беседе
— Я заказал Вам чай, а Вам, дама Надежда кофе. Мы не замучили Вас своими скучными разговорами?
Увидев, что Надя уже готова уходить, Николай вмешался. Сейчас, после вчерашней ночи она могла чисто искренне подыграть в Коле в его рассказе про чудеса Востока.
— Вы Фриц, ещё не знаете Надю. Я боюсь, что скоро Вы будете называть её удивительноё женщиной и мы с ней составим удивительную пару.
— Фриц не понял, но решил, что пусть будет как хотят гости. Он опять резко крутанул глобус и сказал
— Николай, а Вы никогда не задумывались над словами, которые Вам сказали на Востоке по поводу смерти вождя?
— Это какого? Там их много говорили
Фриц дёрнулся. Чувствовалось, что ему ужасно хотелось знать всё.
— Про Ленина. Про болезнь нового мира.
— Ну, это просто. Он ведь создал новый мир - эту новую Россию. Это новая цивилизация, которая полностью отрицает весь старый опыт развития человечества. Вот и заболел от напряжения.
— Нет, нет - Фриц от возбуждения почти кричал. Когда Вы вчера сказали мне это, я сразу задумался. Это было как-то знакомо. Какая-то зацепочка. И прямо вчера я спросил нашего врача. Он хороший специалист, он помогал немецким профессорам, которые приезжали лечить Ульянова. Так вот - Фриц наконец то успокоился и сделал выдержанную паузу - Ульянов болен люэсом. В последней стадии.
— И что?
– не понял Николай. Только потом он вспомнил, что так почему-то называли сифилис. Вот ты и попался. Прямо на крючок. Всё, что я хотел, ты проглотил.
— Так ведь люэс и есть болезнь Нового Мира. Это его привёз Колумб из Америки, которая является Новым Светом. «Nuevo Mundo» - по-испански так и переводится «Новый мир».
Вот только без Твардовского. Неожиданно он вспомнил анекдот, что при поступлении в ИФЛИ Твардовскому попался экзаменационный билет по «Стране Муравии». Жаль, что не расскажешь.
— Вы думаете, с сомнением постарался протянуть он.
— Да, да, это точно. Совершенно точно. А что они говорили ещё?
Я бы знал, что так будет, хоть бы учебник по истории прочитал - печально подумал Коля. Ну что делать, что я ничего не помню про 23 год. Про Россию даже не помню, не говоря уже о других странах. Ну, в Германии инфляция - об этом Ремарк писал в «Чёрном обелиске». Франция стоит в Руре - так выйдет. Ну ни фига больше не помню. Он уже с явным сожалением развёл руками
— Извините, Фриц. Не помню. По поводу смерти - это слова единственные.
Герхард покачал головой.
— Эх, Николай, удивительный Вы человек. Вам удалось заглянуть в будущее, а Вы ничего не помните. Я знаю кучу людей, которые бы полжизни отдали бы за то, чтобы оказаться на Вашем месте.
Кажется меня снова подкупают. Это здорово. Привыкну ведь, как в 21 веке буду. Измучаюсь и умру. Настроение мгновенно испортилось. При мыслях о кредиторах снова заболело сердце. Из этого мира, где он играет такую интересную роль снова в позицию должника без надежд на отдачу денег - это не сильно радовало.