1923
Шрифт:
— Марта Фрислер, участница событий в Баварии. Любовница Мясникова, того самого, подруга Рут Фишер. — коротко сказал он. Числится во НКИДе, от него послана учиться в Петроград. поднял глаза от поверхности стола. и сти к его гибели. ильно проявлял интерес к этой истори Сейчас откомандирована в Германию по линии Коминтерна. Я уже послал туда за документами.
При упоминании фамилии Мясников Сталин поднял глаза от поверхности стола.
— И Мясников сейчас в Германии — задумчиво сказал он. Подождите, эта не та Фрислер, которая совместно с Радеком выдвинула идею совместной борьбы националистов с коммунистами?
Алексей
— Ну да, сказал он — Июньские выступления по делу Шлагетера. Тогда он ещё сказал, что «люди, которые могут погибнуть за фашизм», ему «гораздо симпатичнее людей, которые борются за свои кресла».
Николай не врубился.
— Простите, я был в Сибири. Если можно расскажите поподробнее.
Уловив разрешающий взгляд Сталина, Алексей стал быстро листать страницы, и восстановив последовательность событий, заговорил.
— После того, как в январе Франция ввела войска в рейнскую область, там начались теракты. За их осуществление был расстрелян Лео Шлагетер, националист, близкий к крайне правому крылу. По предложению группы товарищей из Компартии Германии это было использовано для агитации и пропаганды, в том числе и в политике Коминтерна. Так 20 июня 1923 г. Радек на заседании расширенного пленума ИККИ выступил с речью, которая была посвящена расстрелянному националисту. Были попытки совместных выступлений, выпуска совместных изданий. Радеку даже пришлось давать пояснения, сказав, что это вопрос трезвого политического расчета.
В дверь постучали и вошёл дежурный секретарь, неся в руках папку. Взглядом спросив у Сталина разрешения, он положил эту папку перед Сушиным. Тот открыл её и стал коротко рассказывать.
— Будучи членом баварской организации КПГ, Марта 1920 году вместе с Оскар Томасом сотрудничала с корпусом «Оберланд», дралась в Верхней Силезии с поляками.
— «Оберланд» — это националисты?
— Да, товарищ Сталин.
— Весьма решительная и боевая дама. И друзья у неё боевые. Только к сожалению возможность победить для Германской революции сейчас минимальна. Когда большевики брали власть, они имела поддержку армии, которой был предложен мир и крестьянства, которому была преложена земля. Ничего этого сейчас немецкому народу предложить нельзя. Остаётся национальная идея, но в военном отношении Германия слаба и не сможет противостоять давлению Антанты. Тогда остаётся одно — надежда на Красную Армию. Но, у нас, к сожалению, нет общей границы, а рассчитывать на быстрый успех польской операции мы сейчас не можем.
Коля подивился, какими ясными и чёткими стали сталинские формулировки. Он хорошо помнил момент, когда всё начиналось. За какие-то три недели генеральный секретарь выработал свою позицию по этому вопросу, которая вполне опиралась на русский революционный опыт и марксистскую теорию.
— Значит, если я правильно понимаю, близко связанная с националистами немецкая коммунистка Марта Фрислер организует письмо ряда бурятских товарищей в секретариат Владимир Ильича. Письмо доходит до назначения, и в Петроград отправляется товарищ Ганецкий, для конкретной организации дела. Одновременно с этим, комбриг Урицкий организует и проводит дело с таинственными жертвоприношениями. Между этими двумя частями есть разрыв. И в этот разрыв надо заполнить.
Николай
— Иосиф Виссарионович, я неоднократно задавал этот вопрос и всегда получал однозначный ответ от наших тибетских партнеров — для мероприятий по излечению больного кровавые жертвоприношения не нужны. В этой части мы однозначно можем говорить, что кто-то пытается вызвать бога войны и крови. Я вполне могу допустить, что потерявшиеся в нынешней ситуации националисты в Германии, не имеющие большевистского опыта и практики борьбы могли пойти на этот безумный с нашей точки зрения шаг.
— Я с Вами согласен, товарищ Николай. Это действительно похоже на мелкобуржуазные эскапады. Как раз для экзальтированных дамочек. Но при чём здесь наша разведка? Если бы немцы организовали и сделали это сами — тогда понятно. Но почему этим занимается Семен Урицкий?
Сушин внезапно напрягся. Его лицо покраснело, но он начал говорить.
— Иосиф Виссарионович, Марту Фрислер отозвали из Университета запиской Гляссер. Вот она — он протянул измятую бумажку, добытую Аршиновым в Петроградском Университете.
В кабинете воцарилось молчание. Было только слышно как по стеклам бьет дождь, да вдалеке грохочет гром. Сталин молчал, вертя в руках трубку. Наконец он что-то для себя решил и подошёл к окну.
— Если кто-то использует нашу заботу о вожде для обтяпывания своих делишек, какими бы важными они не были, мы этого не потерпим. Это дело приобретает характер чрезвычайной важности. На надо будет посоветоваться с товарищами. Что у Вас есть ещё?
— Иосиф Виссарионович, мы на всякий случай ликвидировали все следы этой записки. Глеб Иванович об этом не знает. Мы решили не акцентировать на этом внимание. — закрыл тему Николай.
Вожди должны приниматьрешения. Наше дело маленькое. А как и с кем они будут бороться — пусть у них голова болит. Единственное, что можно было бы сделать — это поспрашивать немцев про убийство Воровского. Всё таки Семён Урицкий рос в его семье.
Фриц Герхард был такой же бодрый и весёлый. Он радостно смотрел на Коля с Надей и на его лице была написана искренняя радость от этой встречи.
— Добрый день, удивительный человек. Я Вас не видел всего несколько дней, а кажется, что прошла целая вечность. Как наш сеанс — пятница уже близко.
— Сеанс будет строго по расписанию. Мы поговорим с богами и узнаем у них прогноз погоды на завтра. Кто, кроме них может точно сказать, что будет в будущем? Только политики.
— Почему политики — удивился Фриц, заранее улыбаясь.
— Ну, это ещё Черчилль сказал, что хороший политик это тот, кто может подробно предсказать будущее, а потом убедительно объяснить, почему это не произошло.
Герхард рассмеялся. Коля любил это высказывание и относил его не только к политикам. В любом деле дать прогноз — это самое главное. А всё остальное потихоньку приложится. Даже если он и не сбудется.