1937. Большая чистка. НКВД против ЧК

Папчинский Александр

Одновременно Евдокимов добивался пересмотра ряда дел «о перегибах и извращениях» в ПП ОГПУ по Уралу и Казахстану. Руководство этих полпредств (в том числе и любимец Ягоды полпред ОГПУ по Уралу Г.П. Матсон), хорошо знавшее о широком применении «нечекистских» методов допроса арестованных (рукоприкладство, пытки, т. н. «выстойки», многочасовой бег на месте и т. д.), не приняло решительных мер к прекращению массовых нарушений. Начальник СОУ ОГПУ дважды высылал в Свердловск и Алма-Ату комиссии (вначале под руководством К.К. Мукке, затем А.И. Кауля), целью которых было «основательно фиксировать все факты извращений и перегибов», чтобы в дальнейшем использовать этот «компромат» против Ягоды. Вот как характеризовал деятельность комиссии Кауля один из очевидцев: «Он (Кауль. — Прим. авт.) ходил по камерам и спрашивал каждого арестованного — как и сколько часов его допрашивали, ему несколько арестованных пожаловались о допросе их по 5 и более часов, некоторые из них заявили, что их допрашивали в жаркой комнате, полковник Курочкин заявил, что после попытки бежать, а после неудачи побега — отравиться ему

связали на два часа назад руки» [432] .

432

ОРАФ УФСБ по Ставропольскому краю. Архивное следственное дело № 13144 на Кауля А.И. Т. 2. Л. 37.

Другая же московская комиссия (во главе с «ягодинцами» A.M. Шаниным и Б.А. Бердичевским) фактически спустила эти дела на тормозах. Арестованные чекисты были освобождены, понижены в должности, а затем «раскассированы» по отдаленным районам Советского Союза [433] . Евдокимов же, наоборот, добивался самого жесточайшего наказания проштрафившихся сотрудников ОГПУ.

Вероятно, истинными причинами столь настойчивых действий Евдокимова (вспомним еще и дело «Весна») были отнюдь не сомнения в законности методов уральских, украинских и казахстанских чекистов. Ни Евдокимов, ни Ольский никогда не были ярыми приверженцами соблюдения законности в оперативной деятельности. Сам Ефим Георгиевич известен как один из главных инициаторов фабрикации знаменитого «Шахтинского дела». Начальник ОО ОГПУ Ольский, при прямой поддержке Евдокимова, «умело слепил» громкое дело «о вредительской контрреволюционной организации среди микробиологов», с обвинениями выдающихся ученых «…ни больше ни меньше, как в подготовке по заданию германской разведки бактериологической диверсии» [434] .

433

Рапорт A.M. Шанина Г.Г.Ягоде // ОСФ ИЦ ГУВД по Самарской области № 12653 на Атенкова М.А. Л. 30.

434

Кокурин А., Петров Н. ОГПУ (1929–1934 гг.) // Свободная мысль. 1998. № 8. С. 104.

Начальник СОУ ОГПУ и поддержавшие его Мессинг, Ольский и Вельский стремились таким образом (обвинениями в нарушении социалистической законности и т. д.) лишить Г.Г. Ягоду власти, укрепив тем самым свои позиции в руководстве чекистским ведомством. Тем более что в этой «клановой войне» они, а особенно Евдокимов, надеялись на поддержку Сталина. Но время для «разборки» было выбрано крайне неудачно, отсюда и результат, оказавшийся совершенно иным, чем это могли себе представить Евдокимов и его сторонники.

Политика массовой коллективизации и раскулачивания вызвали резкий всплеск антисоветских выступлений в большинстве регионов страны. Забурлил и Северный Кавказ, еще вчера, как казалось, умиротворенный Евдокимовым. Массовые выступления населения в СКК носили самый разнообразный характер: митинги, «волынки», вооруженные стычки, налеты и восстания, террористические акты, рост бандитских проявлений. Стол Евдокимова был завален телеграфными сводками из Ростова-на-Дону, гласящими, что в крае «на фоне значительного обострения классовой борьбы в деревне, общего бурного роста контрреволюционного кулацкого элемента, чрезвычайно обактивил свою работу контрреволюционный элемент всех оттенков и направлений».

Насколько сложной была ситуация в крае, можно судить по положению сложившемуся в Чеченской автономной области. С конца 1929 года в регионе началась череда массовых вооруженных выступлений и мятежей. В декабре 1929 года в Чечне было подавлено контрреволюционное выступление горцев, вызванное сельскохозяйственной заготовительной компанией. Центром восстания стали селения Гойты, Шали, Веной, Автуры, а также аулы в районе Дамабука и Самби (южнее Грозного). Восставшие взорвали здание сельсовета в Гойтах, обстреляли бригаду уполномоченных, прибывших из Грозного. В селениях была учреждена «народная власть», восставшие потребовали от грозненских властей прекращения незаконных конфискаций и произвольных арестов, восстановления шариатских судов, отзыва начальников местных отделений ГПУ и замены их «выборными гражданскими лицами из самих чеченцев» [435] .

435

Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1972. Т. 2. С. 148; Полян П. Коса и камень: конфликтный этнос в крепчающих объятиях советской власти // Звезда. 2007. № 12. С. 137.

Властям пришлось спешно перебрасывать в район выступления войсковые части (из 28-й стрелковой дивизии и 26-го Белозерского кавполка) и отряды ВОХР ОГПУ, усиленные авиацией. После подавления мятежа у повстанцев и мирного населения было изъято более 700 единиц огнестрельного оружия, и около 2 тысяч сабель, шашек и кинжалов. Насть повстанцев, возглавляемая бывшим военным министром Северо-Кавказского змирства «генерал-майором» Шити Истамуловым прорвалась сквозь окружение и ушла в Горную Чечню.

В феврале — марте 1930 года в Чечню вновь были выдвинуты крупные войсковые подразделения. Цель — проведение масштабной операции «…по изъятию контрреволюционных и кулацко-мульских элементов». Самое ожесточенное сопротивление чекисты и

военные встретили в Галончожском районе. Здесь чекистскому отряду под руководством Г.Г. Крафта пришлось вести упорный бой с повстанцами на горе Болай-Лам. В результате боя чекисты были вынуждены закрепиться на своих позициях, и лишь с приходом подкрепления им удалось сбить повстанцев с горы. Ожесточенный бой произошел и около аула Мереждой, где погиб начальник чекистско-войсковой группы Чигирин. Здесь чекистам и военным противостояло более 900 повстанцев, вооруженных в основном холодным оружием (саблями, шашками и кинжалами) [436] . В конце марта 1930 года полпред ОГПУ СКК Р.А. Пилляр доносил в Москву: «В результате нанесенных бандам решительных ударов, проведенной агентурно-разложенческой работы удалось добиться определенного перелома в сторону борьбы и добровольной явки». Чекисты сумели обезвредить часть видных организаторов-идеологов повстанческого движения в Чечне. Чудом ушел от чекистской погони и один из лидеров чеченских мятежников Шита Истамулов. Он еще некоторое время прятался в горной местности, пока в июне 1930 года не попал в засаду близ аула Шали и не погиб в перестрелке [437] .

436

Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939. Документы и материалы. В 4 т. Т. 3. Кн. 1.1930–1931. М» 2003. С. 271.

437

РГВА. Ф. 7628. Оп. 2. Д. 27. Л. 154. По другим (непроверенным) данным, после подавления декабрьского 1929 года восстания, Шити Иста- мулов сдался властям, был амнистирован и даже получил ответственный пост председателя Шалинского потребительского кооперативного союза. Осенью 1930 года он был вызван в местное отделение ГПУ для вручения акта амнистии присланного из Москвы и был убит чекистами.

Рассеянные по горным районам Чечни мятежники сорганизовались в небольшие банды и постоянно совершали налеты на железную дорогу на перегонах Гудермес — Хасавюрт, Слепцовская — Карабулакская. В этом районе бандиты организовали крушение скорого поезда, постоянно вели обстрел бригад железнодорожных ремонтников и стрелочников. Также мелкие банды оперировали в Урус-Мартановском, Шалинском, Гудермесском, Ножай-Юртовском, Веденском районах Чечни. В феврале 1930 года по дороге из селения Галашки у Нальчиевских хуторов в бандитскую засаду попала машина, в которой ехали секретарь Ингушского обкома ВКП(б) И.М. Черноглаз, инструктор крайкома ВКП(б) Жуковский и председатель Пригородского окрисполкома Оруханов. В итоге Черноглаз, Жуковский и шофер Сувортов были убиты, а Оруханов тяжело ранен [438] .

438

Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939. Документы и материалы. В 4 т. Т. 3. Кн. 1.1930–1931. М» 2003. С. 146; Гадабор- шевА. Малые народы большой России // Независимая газета. 1999.24 февраля; Яндиев А. Я пришел забрать у вас волю // Ангушт (г. Назрань). 2001. № 11 (июль).

Неспокойно было и в большинстве районов Дагестана. В марте-апреле 1930 года «заполыхали» Табасаранский, Касум-Кентский, Курахский, Кухумский районы и Андийский округ. Чекистская разведка докладывала в Махачкалу и Ростов-на-Дону: «В селениях Советская власть, как таковая не существует, сельсоветы разгромлены, хозяйничают бандитские главари…». Восставшие выступили с требованиями восстановить шариатские суды, исламские школы, ликвидировать окружные Советы и восстановить прежнюю (еще дореволюционную) систему старшин, возвратить все изъятое имущество, отобранное у мечетей, освободить мулл от налогов [439] .

439

РГВА. Ф. 7628. Оп. 2. Д. 27. Л. 189–191; Даниялов Г.Д. Строительство социализма в Дагестане. 1918–1937 гг. Махачкала, 1988. С. 200; Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936. Документы. М., 2003. С. 241–243.

Из Ростова-на-Дону и Махачкалы в мятежные районы Дагестана были переброшены части 5-го полка ВОХР ОГПУ и спешно сформированные оперативные группы, состоявшие из чекистов, милиционеров и советско-партийного актива. К началу мая 1930 года все аулы, занятые повстанцами были освобождены, но для окончательного «умиротворения» в ряде округов продолжало действовать военное положение.

Мятежами была охвачена и Карачаевская автономная область. Вначале взбунтовался аул Учкенен, слывший «меккой» для т. н. «бывших людей». Здесь селились в основном бывшие князья, кулаки и торговцы. Все началось с провокационных слухов о том, что скоро большевики начнут проводить облавы, забирать всех женщин и девушек для отправки их… в Китай. Вскоре мятеж охватил уже два района автономной области — Батапташинский и Учкульский. Дело дошло до создания крупных вооруженных отрядов по типу войсковых соединений (так был организован Кумско-Лоовский шариатский полк). Под зеленые знамена ислама встали до двух тысяч вооруженных огнестрельным и холодным оружием повстанцев [440] .

440

Попутько А., Христинин Ю. Именем ВЧК. Ставрополь, 1988. С. 149–150.