1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь

Мураками Харуки

Главная проблема состояла в следующем. Если они следят не за Фукаэри, то тогда за кем? За самим Тэнго или за его квартирой? Именно об этом он думал. Конечно, все это не выходило за рамки предположений. Однако ему казалось, что они, возможно, им не интересуются. Ведь Тэнго выполнил лишь техническую роль — по чужой просьбе исправил текст «Воздушного кокона». Поскольку книга вышла в свет, приобрела общественный резонанс, а впоследствии о ней забыли, то Тэнго давно лишился своих обязанностей. Поэтому сейчас по какой-то причине им кто-то должен интересоваться?

Фукаэри, наверняка,

из его квартиры на улицу почти не выходила. И если она почувствовала на себе чей-то взгляд, то это означает только одно — его квартира находится под наблюдением. Но откуда можно за ней следить? В его квартиру на третьем этаже в густонаселенном районе, как ни странно, ниоткуда никому не удалось бы заглянуть. Именно это было одной с причин, почему он охотно так долго в ней жил. И его замужняя подруга высоко оценивала эту особенность. «Несмотря на внешний вид дома, — говорила она, — эта квартира удивительно успокаивает. Чувствую себя, как дома».

Под вечер к окну прилетала большая ворона. О ней говорила и Фукаэри по телефону. Сидя на узком наружном подоконнике, она терлись о стекла своими черными, как смола, большими крыльями. Своим ежедневным заданием она считала провести определенное время у окна квартиры Тэнго, прежде чем возвращаться в свое гнездо. Казалось, она в самом деле интересовалась внутренним видом его квартиры. Быстро поводя своими большими черными глазами, она сквозь щель между шторами, выискивала нужную информацию. Вороны — умные существа. Страшно любознательные. Фукаэри сказала, что может с ними разговаривать. Но, как ни крути, вряд ли это ворона, по чьему-то поручению, разведывает, что происходит внутри.

В таком случае, собственно, откуда они следят за квартирой?

По пути со станции домой Тэнго зашел в супермаркет и купил продуктов — овощей, яиц, молока и рыбы. С бумажным пакетом под мышкой он остановился перед входной дверью дома и для верности оглянулся вокруг, но ничего подозрительного не заметил. Обычный непривлекательный пейзаж. Электрические провода, повисшие в воздухе, словно темные кишки животных, увядшая трава в узком палисаднике, проржавевшие почтовые ящики… Тэнго прислушивался, но, кроме специфически городского непрерывного шума, похожего на легкий шелест птичьих крыльев, ничего не услышал. Зайдя в квартиру, выложил продукты на стол, подошел к окну и, открыв шторы, посмотрел внимательно на улицу. Через дорогу стояли три старых дома. Двухэтажные, тесно расположенные на маленькой территории. Их владельцы, все очень старого возраста, принадлежали к типично древним жителям. Они, люди с недовольным выражением лица, не любили изменений. И в любом случае не впустили бы к себе, в свой двухэтажный дом, любого незнакомца. Кроме того, оттуда, даже при самых благоприятных усилиях, можно было заметить лишь часть потолка в квартире Тэнго.

Закрыв окно, Тэнго вскипятил воды и приготовил кофе. Попивая его за кухонным столом, он так размышлял над различными возможностями: «Кто-то рядом за мной следит. А недалеко отсюда, куда можно дойти пешком, находится (или находилось) Аомамэ. Существует ли между этими двумя предложениями связь? Или это случайное совпадение?» Но сколько он не думал, ни до какого вывода не мог дойти. Его мысли крутились по кругу так же, как несчастная лабораторная мышь, подстегиваемая

запахом сыра в лабиринте со всеми закрытыми выходами.

Хочешь не хочешь, но Тэнго перестал думать об этой гипотетической связи и, открыв газету, которую купил в станционном киоске, пробежал глазами страницы и заголовки статей.

Рональд Рейган, этой осенью переизбранный на пост президента, называл премьер-министра Ясухаро Накасонэ коротко Ясу, а премьер-министр президента — Рон. Возможно, была виновата в этом фотография, но они напоминали подрядчиков-строителей, тайно договаривающихся, как заменить качественные строительные материалы чем-то дешевым и низкосортным. Все еще продолжались беспорядки в Индии, вызванные коварным убийством Индиры Ганди, в разных местностях сикхи испытали на себе последствия жестокой мести. Как никогда ранее, в Японии уродились яблоки. Однако ни одна статья лично Тэнго не заинтересовала.

Дождавшись, когда стрелки часов показали два часа, он еще раз позвонил Комацу на работу.

Лишь после двенадцати звонков Комацу поднял трубку. Как всегда. Неизвестно почему он так просто не берет ее в руки.

— Тэнго, я давно тебя не видел, — сказал он. Его манера говорить осталась такой же, как прежде. Плавной, немного наигранной и невнятной.

— Последние две недели я взял отпуск на работе и поехал в префектуру Тиба. Только вчера вечером вернулся.

— У отца состояние здоровья плохое? Или что-то с ним случилось?

— Да нет. Ничего не случилось. Просто он находится в коме, и я, теряя время, днем сидел рядом и смотрел на его бесчувственное лицо. А позже в гостинице писал роман.

— Значит, он то-ли живой, то-ли мертвый. Беда, да и только.

Тэнго сменил тему разговора.

— Кажется, вы говорили, что у вас вроде есть что-то мне рассказать. Говорили достаточно давно, во время последнего разговора.

— Это правда, — ответил Комацу. — Я хотел бы с тобой встретиться и неторопливо поговорить. Свободное время будет?

— Конечно, если дело важное, то, может, встретимся как можно скорее?

— Возможно, так было бы лучше.

— Сегодня вечером я свободен.

— Сегодняшний вечер мне подходит. Я также не занят. Как насчет семи часов?

— Это меня устраивает, — ответил Тэнго.

Комацу назвал бар возле издательства, в котором Тэнго неоднократно бывал.

— Он работает и в воскресенье, когда почти нет посетителей. Там можно спокойно поболтать.

— Разговор будет долгим?

Комацу задумался.

— Да как тебе ответить? Правду говоря, я и сам заранее не знаю, будет он длинный или короткий.

— Хорошо. Если вы захотите, расскажите все не спеша. Пообщаемся. Потому как, что ни говорите, мы оказались в одной лодке, не так ли? Или вы уже пересели в другую лодку?

— Нет, — как никогда серьезно ответил Комацу. — Мы и сейчас находимся в том самой лодке. Итак, встретимся в семь. Тогда и расскажу обо всем подробно.

Положив трубку, Тэнго сел за стол, включил электронную печатную машинку и начал переносить на экран, в ее память, текст, который написал авторучкой на бумаге в отеле Тикури. Перечитывая листы бумаги, он вспоминал пейзажи городка. Санаторий, лица трех медсестер. Морской ветер, качавший сосновый бор. И белых чаек, которые над ним кружили.