1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь
Шрифт:
Поэтому Усикава временно предположил, что это была Аомамэ.
Она пришла на встречу с Тэнго. Но он сейчас куда-то направился. В его квартире свет не горел. Аомамэ пришла к нему, но его не застала и волей-неволей пошла домой. Возможно, эти два звонка принадлежали ей. Тем не менее, по мнению Усикавы, была еще одна нелогичность. Будучи объектом преследования, она должна была жить так, чтобы не попадаться никому на глаза и избегать опасности. Если бы она хотела повидать Тэнго, то, конечно, должна была прежде всего проверить, есть ли он дома. И тогда зря не подставляла бы себя под угрозу разоблачения.
Все еще сидя перед фотоаппаратом,
Во всяком случае, он решил, что завтра пойдет в пристанционную фотомастерскую и проявит все фотопленки. Пожалуй, среди них найдется и фотография загадочной женщины.
Усикава дежурил перед фотоаппаратом до десяти вечера, но после того, как женщина вышла, никто не появлялся на входе в здание. Было так тихо и безлюдно, как на театральной сцене после спектакля при малом стечении зрителей. «Что случилось с Тэнго?» — размышлял Усикава. По его сведениям, Тэнго никогда так поздно не задерживался в городе. Тем более что завтра снова начинались его лекции в подготовительной школе. А может, он уже вернулся и быстро уснул, когда Усикава выходил из дома.
После десяти Усикава почувствовал, что страшно устал. От сильной дремоты почти не мог открыть глаза. Для него, привыкшего поздно ложиться, это было необычно. В случае необходимости он мог вообще не спать. И только в сегодняшний вечер дремота безжалостно навалилась на его голову, словно каменная плита на древней могиле.
«Возможно, я слишком долго смотрел на те две Луны, — подумал он. — И, пожалуй, многовато их сияния впитал в себя». Луны все еще оставили на его сетчатке свои тусклые изображения, их темные силуэты парализовали мягкую часть его мозга. Так некоторые пчелы парализуют своим жалом большую гусеницу и на ее поверхности кладут свои яички. А их личинки, вылупившиеся из яичек, живут, поедая гусеницу, неспособную шевелиться. Усикава нахмурился и прогнал из головы зловещее представление.
«Да ладно! — убеждал себя Усикава. — Пожалуй, не стоит так добросовестно ожидать возвращение Тэнго. Он когда-нибудь, да придет, и сразу же заснет. Ведь кроме этого дома, ему некуда вернуться. Это наверняка!».
Усикава с трудом сбросил брюки и свитер и в одной рубашке с длинными рукавами и коротких рабочих штанах забрался в спальный мешок. И, свернувшись калачиком, сразу уснул. Спал очень крепким сном, почти близким к коматозному состоянию. Когда засыпал, будто слышал, как кто-то стучит в дверь. Однако сознание уже перенесло этот стук в другой мир. Ничего различить не удавалось. От попытки сделать это силой все тело скрипело. А потому, не открывая глаз, он больше не искал содержания того звука и снова погрузился в трясину глубокого сна.
Попрощавшись с Комацу, Тэнго вернулся домой через полчаса после того, как Усикава заснул. Он почистил зубы, повесил на плечики пропахший дымом пиджак и, переодевшись в пижаму, лег спать. Спал до двух часов ночи, когда вдруг зазвонил телефон, и пришло известие о смерти отца.
Усикава проснулся после восьми утра, в понедельник, когда Тэнго, чтобы наверстать
— Лекций господина Кавана сегодня не будет. Так как вчера вечером с его родными вдруг произошло несчастье, — ответил женский голос.
Усикава поблагодарил и положил трубку.
Несчастье с родными? Очевидно, речь шла о его отце, который работал сборщиком абонентской платы «NHK». Того, что находился где-то далеко в здравнице. Для ухода за ним в течение какого-то времени Тэнго ездил туда и только два дня назад вернулся. По всей видимости, отец умер. Если да, то Тэнго снова покинул Токио. «Возможно, уехал тогда, когда я еще спал. И чего это я так долго и крепко спал?»- подумал Усикава.
«Во всяком случае, Тэнго остался совсем один в этом мире, — рассуждал Усикава. — Отроду был одиноким, а теперь еще больше. Одинок как палец. Ему еще не исполнилось и двух лет, как его мать на минеральных водах в префектуре Нагано задушил какой-то человек. Убийцу так и не поймали. Она бросила своего мужа и, забрав с собой маленького Тэнго, сбежала с этим молодым человеком. И вдруг куда-то исчезла. Почему парень убил ее — неизвестно. Даже неясно, действительно ли убил. В номере гостиницы нашли женщину, задушенную ночью поясом от пижамы, а молодого человека, который был с ней, не стало. Как не крути, а подозрение пало на него. И на этом все и кончилось. Получив сообщение о трагедии, отец приехал с Итикавы и забрал покинутого маленького сына к себе. Возможно, я должен был рассказать об этом Тэнго. Разумеется, он должен был знать эту правду. Но он сказал, что не хочет слышать ничего о своей матери из уст такого человека, как я. Поэтому я и не рассказал. Увы. И это его проблема, а не моя».
«Так или иначе, независимо от того, есть тут Тэнго, или его нет, придется всё же следить за домом, — напоминал себе Усикава. — Вчера вечером я видел загадочную женщину, похожую на Аомамэ. Но я не уверен, что это именно она. Что такая вероятность очень велика, подсказывает мне моя сплюснутая голова. Она не очень хороша, но обладает острой интуицией новейшего радара. Так что, если эта женщина — Аомамэ, то вскоре, наверняка, снова навестит Тэнго. О смерти его отца она еще не знает». Так предполагал Усикава. Видимо, ночью Тэнго получил это известие и рано утром уехал. Очевидно, они не могли связаться по телефону. Если так, то она непременно еще раз придет сюда. У неё какое-то важное дело, ради которого должна придти даже вопреки угрозе. Поэтому в этот раз обязательно надо проследить за ней. И заранее тщательно подготовиться.
Если так сделать, то, возможно, удастся в определенной степени разгадать тайну существования двух Лун в этом мире. Усикаве хотелось знать его загадочную суть. Хотя, нет, это — лишь побочное дело. Моя задача состоит прежде всего в том, чтобы установить место нахождения Аомамэ. И как подарок с хорошей наклейкой передать ее тем двум зловещим типам. А до того времени, независимо от того, на небе одна или две Луны, мне надо быть реалистом. Потому, что и говорить, это — моя сильная сторона».