20 лет парламентаризма в Санкт-Петербурге (Издание второе)
Шрифт:
Работницы аппарата, имевшие пустые бланки регистрации на несколько дней вперёд, поначалу обиделись на нас, заявив, что «даже при коммунистах» в честности аппаратчиц никогда не сомневались, и никто не предпринимал таких драконовских мер против своих же коллег. Может быть, назвали бы нас и «церберами», если бы вспомнили имя этого мифического бессонного сторожа. Но впоследствии чиновницы осознали, что присутствие депутатов рядом с их столиками как раз-то и защищает их самих от напора отдельных начальников с краснокожими депутатскими мандатами и искушения услужить какому-нибудь влиятельному лицу.
До начала заседания я объявил по громкой трансляции, что готов назвать фамилии тех нескольких депутатов, кто, словно бы на машине времени Уэллса, «зарегистрировался» на сессии и сегодня, и в списках следующих дней.
Тут же к четвёртому микрофону вышел уважаемый депутат В.С.Ягья и в своё оправдание сообщил,
Более нам не потребовалось церберствовать по утрам в ротонде Мариинского дворца. Желающих регистрироваться наперёд уже не находилось, а экономия бюджета возросла.
Главное, кто считает голоса!
Не важно, кто и как голосовал, важно, кто считает голоса. Этот афоризм приписывают И.В.Сталину, но, полагаю, так могли заявить и в античные времена, как только изобрели метод решения споров голосованием. Циники, норовящие обжулить своих доверчивых коллег, появлялись во всякую эпоху. Ведь не только избирательные бюллетени можно подделать, но и камушки нужного цвета подсыпать, и с виду одинаковые шарики с номерами подержать в морозилке, чтобы достающий их «независимый» арбитр знал какие брать, а какие игнорировать! Только на новгородском вече не приходилось считать, требовалось в буквальном смысле этого слова – слушать! А тем, кто, сославшись на глухоту, отдал бы предпочтение меньшинству, новгородцы живо прочистили бы уши.
Мы сейчас достаточно искушены в разных способах демократического голосования на выборах: одномандатные, многомандатные, партийные, по округам, по спискам, да ещё Бог знает какие. Не удивишь сегодняшнего горожанина хитроумным термином. А в начале девяностых мы, чего греха таить, в этой части демократического ремесла разбирались с трудом. Жизнь научила.
Два примера сложных и драматичных голосований выходят из ряда рутинных каждодневных и ежечасных подсчетов депутатского мнения.
В самом начале 1992 года постановили сформировать Малый Совет для ежедневной работы. Чтобы сессии созывать пореже, например, раз в квартал. Членами Малого Совета мы должны были избрать восемьдесят депутатов, и пропуском каждому из них было большинство от принявших в голосовании членов горсовета. Я, как и многие другие депутаты, баллотировался в Малый Совет, и, следовательно, не имел юридического и морального права считать голоса. Счётную комиссию переизбрали, включив в неё тех, кто по разным причинам не изъявил желания работать в Малом Совете. Например, «моё место» среди «счётчиков» досталось Ольге Курносовой56, уже работавшей на постоянной основе в горсовете секретарём комиссии по науке и высшей школе. Вот она-то и рассказала мне о доставшемся новым «счётчикам» испытании.
О.В.Курносова на Юбилейном заседании депутатов Ленсовета в 2005 году. Фото С.Рябова
В самом деле, баллотировались в Малый Совет 206 кандидатов, а в голосовании приняли участие более 300 депутатов. Столы в помещении Счётной комиссии завалили «бюллетенями-простынями», и наши коллеги должны были сначала отсеять «недействительные», то есть те, в которых было проставлено более восьмидесяти крестиков-галочек против фамилий кандидатов. Затем считали, сколько голосов получил каждый кандидат. Считали в буквальном смысле всю ночь. Утром колоссальную матрицу пересчитали ещё раз и исправили ошибки, но так и не получили нужного количества избранных для заполнения всех вакансий. Многие голосовали против большинства кандидатов, причём хаотически, и получить достаточное для вхождения в Малый Совет число голосов в этих условиях было непросто.
Так и утвердила на следующий день сессия протокол счётной комиссии, в котором значились избранными в Малый Совет только 36 депутатов. Но для работы представительного органа этого было достаточно. Решили не тратить время на доизбирание членов Малого Совета, а поглядеть, как будут работать уже
Некоторый вклад в определение персонального состава Малого Совета внесла и наша счётная комиссия. Естественно, не путём дорисовывания «нужным» кандидатам крестиков в избирательных бюллетенях. Речь идёт о том, что мы незадолго до голосования мы распространили список самых дисциплинированных депутатов, которые постоянно работали на каждой из прошедших сессий. Только таким людям, полагала счётная комиссия, и место в Малом Совете, где без дополнительной оплаты приходилось тратить свои нервы, подолгу обсуждая самые разнообразные вопросы городской жизни, порой очень далёкие от собственных интересов.
За полтора года (весна 1990 – 1991) не пропустившим ни одного сессионного дня (!) оказался единственный депутат - В.А.Муромцев, пожилой и скромный, ни разу, кажется, не выступавший до той поры с трибуны. А уже следом за ним шёл бессменный руководитель депутатского секретариата Г.С.Васюточкин. Прочие же наши коллеги пропустили помногу дней из сессионных периодов, а иные и вовсе лишь числились депутатами, а сами находились «далече». Например, А.Лушников, который с 1991 года работал в Америке. Или же руководители предприятий и командиры воинских частей, которые, естественно, соглашаясь быть депутатами, не предполагали тратить целые месяцы на сессионную «болтовню» в Мариинском дворце. Уместно напомнить, что в недалёком прошлом Ленсовет предыдущих созывов состоял из шестисот депутатов, и созывали сессии для решения «глобальных» вопросов городской жизни от силы два раза в год на один день. В остальное время полновластным владыкой в Ленинграде был Обком КПСС. Претворял же в жизнь решения Партии и Правительства Ленгорисполком.
И так получилось, что для моих коллег «список дисциплинированности» стал своеобразным компасом, по которому они ориентировались в дебрях фамилий многочисленных кандидатов в Малый Совет. Так, избрали с большим рейтингом и «безвестного» Муромцева, который, по правде говоря, без нашего «списка» вряд ли мог рассчитывать на прохождение в почётное число депутатов-кнопочников.
Второй пример необычного голосования относится к последним дням работы Петросовета. Это был неспокойный промежуток в истории страны, осень 1993 года, когда Советы народных депутатов по всей России были «разогнаны» сентябрьскими указами Президента Бориса Ельцина, а новые органы представительной власти ещё не сформированы. Все готовились к выборам в первую Госдума и Совет Федерации. При этом сессию тревожило, что Малый Совет в сентябре принял решение не признавать соответствующие «противопарламентские» Указы Президента России, квалифицировав их как «антиконституционные». Городская исполнительная власть через депутатов-союзников мэра А.Собчака настаивала на том, чтобы сессия отменила пресловутое решение Малого Совета №346 (см. с.476)57. Дело осложнялось тем, что решение это имело силу местного закона, и чиновники, ссылаясь на него, когда им было это выгодно, то подчинялись, то игнорировали московскую власть. Но денонсировать решение мог лишь «большой» Петросовет. Никто другой не имел право по Конституции это сделать. По «старой» Конституции Верховный Совет России мог бы при большом желании аннулировать решения горсовета (а ведь Петросовет к тому же был приравнен в правах к областному и краевому Совету), но именно Верховный Совет и был распущен Б.Ельциным в сентябре 1993 года. По новой же Конституции, принятой на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года, решение Малого Совета мог отменить лишь сам Малый Совет, либо сессия Петросовета, либо можно было бы долго решать этот непростой вопрос, обратившись в суд. Такая запутанная ситуация нервировала депутатов.
Одновременно с голосованием за Конституцию в декабре были избраны депутаты Госдумы и Совета Федерации, которыми стали и некоторые наши коллеги по Петросовету: председатель А.Беляев, зам. председателя Б.Моисеев, адвокат А.Александров. А многие, кто баллотировался в Думу, «пролетели» и весьма огорчились. Все депутаты теперь нацелились на новые выборы в городской парламент, которые мы намеривались назначить весной 1994 года.
Замечу, что 25 декабря заканчивался бюджетный год, а Малый Совет в рамках своих полномочий систематически отменял распоряжения мэра города по имущественным и денежным вопросам, поскольку распоряжаться городской собственностью и средствами бюджета имел право лишь представительный орган, а не мэр. Естественно, Собчака не устраивало такое положение дел. Всякое его распоряжение о передаче какого-нибудь здания или предоставлении бюджетных гарантий влиятельным предпринимателям постоянно находилось под дамокловым мечом Петросовета.