200 тысяч маленьких удовольствий
Шрифт:
– Какая корова, какая страшная, губищи, харя... Как я мог?
– бормотал он себе под нос.
Пробежав по улице несколько метров, остановился, неожиданным образом узнав двор, являвшийся родным для Федора. И подъезд это его - с испуга не разобрал. Немного подумав, Семен Филиппович решил возвратиться, навестить Федора. Он должен прояснить ситуацию.
Федор пил пиво и был слегка возбужден. Семен Филиппович смекнул - знает ведь, падлюка, кое-какие подробности.
– Федор, я тебя умоляю, только факты и без мата. Побереги мои нервы и ущемленное достоинство.
– Вот я и говорю, - мгновенно прорвало Федора, - нахрена
– Водки нет? Тогда пива налей мне скорей, - перебил Семен Филиппович.
"От такого стресса как бы в запой не войти", - подумал он.
– Вот, Федь, видишь, как жизнь порой наклонит. А ведь романтики хотелось. Свалю сейчас я отсюда, пока не поздно. У Петра вроде квартира есть пустая, там пока перекантуюсь. Подваливай туда к вечеру, придумаем чего-нибудь.
– А домой, что, не пойдешь? С женой поругался?
– Да нет. Теща, паскуда, приехала. У тебя нет киллера на примете?
– вдруг вспомнил о хорошем Семен Филиппович.
– Я поинтересуюсь, если ты серьезно. За твою тещу дорого возьмут, сложная бабка, - сразу в тему запустил Федор.
– Не дороже денег. Я на это удовольствие три года копил, - добавил он на всякий случай.
– Слушай, ну ты понимаешь, если вдруг будет искать меня моя возлюбленная принцесса - твоя соседка, отмажь меня, как можешь. Вроде и не знаешь ты меня вовсе, так, случайно в пивнушке познакомились. Боюсь, не скоро я по ней соскучусь.
– Сделаю все в лучшем виде. Вечером увидимся.
Весь день Семен Филиппович проспал в пустующей квартире Петра. Проснувшись вечером, он первым делом побежал в ларек за пивом и, как оказалось, едва наскреб на бутылку.
Вокзал. Камера хранения. С тысячей долларов в кармане Семен Филиппович шел к обменнику, обменять сотню. "У Федора жена уже скоро приезжает, штуки хватит с лихвой", - прикинул он.
В магазине закупился обстоятельно - душа требовала праздника.
Слегка поддатый Федор, безмерно счастливый, в эйфорийно-авантюрном настроении прибыл в назначенное время, тоже с водкой.
– Ну, как?
– Приходила мамонтиха-то, только я ей дверь не открыл. Минут десять звонила.
– Ты молодец, грамотно поступил. Делать ей больше нечего, как шариться по мужикам, женатым к тому же.
– А я уже с киллером договорился - хороший мужик, в школе историю преподает. Пять штук зелени запросил. Обалдеть! Я ему - старушка ангел. Он мне - не будь она такой, просил бы десять. Где денег столько возьмешь? Фотография ее нужна, у тебя нету случайно с собой?
– Случайно нету. Ты видел когда-нибудь мужика, хранящего при себе фото тещи? Кто ж знал, что так дорога мне сегодня будет фотография Клавдии Лаврентьевны. Завтра принесу.
– Семен Филиппович просительно поднял глаза к небу: - Эх, скорей бы!.. Ну, Федор, я твой должник, сегодня по такому случаю идем в ресторан, никаких отговорок я не принимаю.
– Уговорил. Только мне надо переодеться - брюки, пиджачок, туфли. Но
– Как скажешь...
День третий
Семен Филиппович открыл глаза - неестественно знакомый-чужой потолок. Он несколько раз моргнул, настраивая фокус. Эмоции вяло сменяли друг друга. Состояние отчужденности и полного опустошения безмятежно властвовало в проснувшемся хозяине. Голова начинала болеть - Семен Филиппович расстроился, сушняк дико истязал его входящие полости - он захотел пива, спина уже совсем затекла - нужно было подняться. Медленно, осторожно - боль должна поспать еще немного. Огляделся. Увиденная картина со скоростью пять килобайт в секунду от глазных нервов, преобразовываясь в нечто, отождествленное с реальностью, поступала в мозг, а там и до разума недалеко. Кровать - очень знакомая, где-то он ее видел. Рядом кто-то спал, укрытый одеялом с головой, кто-то очень большой. В зеркале, что напротив, он увидел себя в трусиках в цветочек - "хорош, стервец". Шкаф, ковер, две тумбочки, бра у изголовья... Up-grade... Скорость обрабатываемой информации увеличилась на несколько порядков, Семена Филипповича осенило мгновенно.
– День сурка, - с ужасом прошептал он.
– А-а-а...
– очень тихо прокричал он иссушенным горлом.
Теперь он точно знал, где находится. Точно знал, что нельзя шуметь, что нужно очень быстро и очень тихо свалить отсюда.
– Га, - на выдохе прохрипел Семен Филиппович, ошарашенный таким мистическим поворотом судьбы, закрыв входную дверь гостеприимной квартиры дважды любимой женщины.
– Верую, - немного подумав, сказал он.
Глубоко вдохнул, почесал затылок, упал на колени, перекрестился, поклонился, стукнул лбом в пол, попал в плевок, разогнулся, красиво выругался, рукавом вытер плевок со лба, поднялся на ноги, отряхнул колени, застегнул ширинку, выдохнул.
Чтобы не тратить время зря на то, чтобы выскочить из подъезда, оглядеться, снова подняться, Семен Филиппович сразу направился к двери Федора, соображая, как бы грамотнее начать разговор.
Федор пил пиво.
"Ага, - подметил про себя Семен Филиппович, - сходится".
– Ну как, Федор, поживаешь?
– нарочито уверенно начал он, наливая себе кружку пива.
– Голова - не-а, не болит? То-то. Пить надо меньше, это я тебе точно скажу. Не надо, Федор, - прерывая жестом открывшего было рот собутыльника, - не надо мне говорить - зачем я познакомился с такой толстухой, зачем дарил шампанское, цветы, на коленях ползал, жениться предлагал, денег обещал, любовью здесь на ковре... Шутил я. Переклинило меня что-то, захотелось чего-нибудь эдакого. А теперь все - баста, срулю я отсюда сейчас. Чтобы не дай бог еще раз увидеть эту корову. У Петра как раз есть свободная квартира, к нему пойду.
– Ты чего, колдырь?!
– не выдержал вконец Федор.
– Совсем до чертиков допился. Ты чего несешь?
Семен Филиппович подошел к Федору поближе и с недоверием пристально посмотрел ему в глаза:
– Федь, а ты совсем плохой. Ты уж сдерживай себя, так и до белой горячки недалеко...
– Да ты ее, по-моему, уже подцепил. Пил, пил... И подцепил. Ты чего мне позавчерашний день рассказываешь, который я тебе вчера рассказывал? Не дай бог эту корову увидеть вновь, видите ли. Вчера тоже самое трепал. А что взамен?