2005 № 10
Шрифт:
Понимая недостаточность предыдущей версии, некоторые конкурсанты дополняют ее различием речевых аппаратов, а многие предлагают это решение в качестве единственного. Таким образом, по их мнению, разгадка скрывается не в грамматических категориях языка, но в области орфоэпии. Земное ухо просто не способно уловить разницу между инопроизнесенными «р» и «л» и всякий раз фиксирует вроде бы понятные звуки произвольно.
Немало участников конкурса занялись структурным анализом языка инопланетян. Учитывая, что во всех пяти вариантах слова есть общий первый звук «А», предложено считать его корнем, а оставшиеся фонемы и последующее звукоподражание — суффиксами, окончаниями и
Это «что-то еще» действительно интригует. Те конкурсанты, которые сконцентрировали внимание на последнем компоненте слова, пришли к общему выводу: данное «звукоподражание» подчеркивает субъективное отношение говорящего к объекту высказывания. Допустим: «Я его терпеть не могу». Или: «Он уже гнилой». Либо: «Не забудьте обработать перед едой». В равной степени оно может быть и уточнением («Что это?» — «Яблоко». — «Яблоко?» — «Да, спелое яблоко»), это сути не меняет. А учитывая, что в двух вариантах слова звукоподражание примерно одинаково, конкурсанты справедливо заметили: перед нами именно категория языка, понятная всем носителям, а не личное фырканье.
К сожалению, большинство авторов этой версии не желает анализировать предыдущие части слова, в лучшем случае отделываясь тем, что, коль скоро меняется общая «модальность», меняется и само слово. Фантастика, конечно, способна на многое. Но заставить разумное существо разговаривать на языке, в котором один простейший объект имеет десяток наименований… впрочем, куда нас ни заносило!
Но самые невероятные планеты — это факт. Поэтому спектр экзотических версий, предложенных нашими читателями, впечатляет: здесь и разговор в разных временных плоскостях (Тэд Чан?), и язык, видоизменяющийся поминутно (Роберт Шекли+), и фонема, содержащая целое предложение, и гипнотический язык по принципу жест + звук = образ, и обонятельное, осязательное, телепатическое общение. Все это необычайно интересно, но, к сожалению, не соответствует условиям задачи.
Собственно, разгадку мы уже изложили, и читатели найдут ее подтверждение в рассказе. Остается лишь назвать победителей. Пять конкурсантов сумели увидеть не одну, а две проблемы в изучении языка инопланетян, однако двое из них взялись решать задачу экзотическим способом, третий, встав на верный путь, прошел его настолько извилисто, что запутался сам и запутал членов жюри. Таким образом, победителями становятся те, кто правильно описал обе проблемы, и указал, чем они вызваны: В. Варакин из Пензы и Д. Гулевой из Новосибирска. Третий приз за оригинальную идею получает Е. Важенин из Тюмени, предложивший обратную последовательность и логично ее обосновавший: именно первые три буквы/знака устанавливают категории языка, после чего следует собственно сообщение (скорее всего, сочетание слов), которое в силу различий речевого и слухового аппаратов не воспринимается землянами.
Итак, уже «расколотая» конкурсантами версия автора.
Сюзетт Xейден Элджин
МОЯ ЗЛАТАЯ ГОРДОСТЬ, ЧЕСТЬ И СЛАВА
На это великолепие стоило посмотреть. Однако Окка его ненавидела! И рада была бы смириться, но не могла, поэтому и чувствовала себя отвратительно пришибленной. Во всех направлениях, насколько хватало взора, вздымались башни Златой, сверкая россыпями бликов. «Во всех направлениях» — это на Златой означало несколько больше, чем на Земле, потому что абсолютно все строения были совершенно прозрачны: стены, полы, потолки, балки, арматура, до мельчайшей детали. Если какая конструкция на этой планете вдруг и обеспечивала клочок уединения, то, скорее
Многие люди, обычные люди, пребывали в уверенности, что концепция города-планеты — полный бред. Ну, разве что неплохая идейка для дилетантского научно-фантастического рассказика. Златая доказывала обратное. Кроме участков, занятых водными массивами или другими естественными преградами вроде гигантского ущелья, огромной горы да редких «уголков природы», буквально впаянных в плексиглас и предназначенных исключительно для осмотра, единственный город с непроизносимым названием полностью покрывал планету Златая. Это сделало возможным именовать его просто Город, наплевав на настоящее имя.
«Ты привыкнешь и через пару недель перестанешь замечать окружающий пейзаж», — говорили Окке вашингтонские начальники. И ошиблись: как только они с Юри прибыли на Златую, она испытала ужасное потрясение и пребывала в этом кошмаре все семь месяцев. Конечно, она старалась выбросить глупости из головы и даже немного преуспела, но все-таки… это по-прежнему страшно! Когда девушка смотрела вниз, ей совсем не казалось, что бесконечно простирающаяся структура уверенно поддерживает ее. Нет, Окка буквально ощущала: и она, и остальные — сидящие, лежащие, бредущие или бегущие по своим неотложным делам — болтались без руля и без ветрил в чудовищной, сверкающей огнями пустоте. Юри считал, что подобное не может не понравиться. «Завидую тебе, — сказал он как-то, когда Окка пожаловалась. — Как бы мне хотелось, чтобы ты как-нибудь поделилась со мной этим ощущением!»
Девушка закрыла глаза, чтобы хоть на время избавиться от навязчивого кошмара, и не увидела, как Юри прошел через здание, через дверь и тихонько прикоснулся к ее руке. Окка вздрогнула от неожиданности.
— Прости, милая, — сказал он, когда она открыла глаза. — Я задержался.
— Немудрено, — мягко ответила она. — Я думала, ты придешь еще позже. Скажи, насколько гнусно это было?
Юри поднял голову. Его лицо осунулось, под глазами темнели круги, на правой щеке подергивалась жилка. Окка ответила твердым взглядом, уверенная, что выглядит примерно так же.
«Парочка жалких лингвистов, — подумала она. — Во всех смыслах каждого из этих слов».
— Ужасно гнусно, Окка, — медленно произнес он, его голос звучал резко, напряженно и очень, очень устало. — Все, как обычно: вопросы, претензии… И «когда наконец можно ожидать хоть какую-нибудь полезную информацию?», и «что это за оперативная лингвистическая работа в течение семи месяцев с абсолютным нулем информации?», и «где пробный словарь или хотя бы разговорник?», и «как можно было до сих пор не сделать даже списка основных слов и выражений?», и в курсе ли мы, что будущее всемогущей Корпорации Лингвистов Земли находится в наших руках, что честь человеческой расы висит на волоске, что вся КОЛИЗЕМ и прогресс всего человечества зависят от нас… И тэ дэ, и тэ пэ.
— И чем мы тут вообще занимаемся?.. — процедила Окка сквозь стиснутые зубы. — И неужели нам не стыдно?..
— Именно так.
Златянские помощники землян — две мужские особи для Юри, две женские для Окки — сидели на голом полу на коленках в углу комнаты и притворялись увлеченными разговором, но на самом деле наблюдали за людьми со своей обычной бдительностью. Окка терпеть не могла окружающее пространство, но она уже вполне свыклась с компаньонами. Она в любой момент была готова броситься вниз сквозь все эти ужасные прозрачные этажи под ней, как настаивал ее мозг; в этом случае, возможно, компаньонки удержали бы ее. Они были очень высокие и очень пластичные, а три гибкие руки наводили на мысль, что в ловле различных предметов им нет равных.