2084.ru (сборник)

Дивов Олег

– А вы не боитесь все это разглашать?

– Ну не будьте вы так наивны, Антон! Там, наверное, тоже не дурачки сидели. Какая им разница, тот я, не тот! Задача в чем? Чтобы публика поверила, будто подполье обезглавлено… Ну так попробуй не поверь, если мое отречение в ленте новостей! Таким вот, стало быть, манером я и попал из Савлов в Павлы, ни тем, ни другим не будучи… Печенье берите…

– Спасибо… А что тихушники?

– Решили облить презрением. На здоровье, я не против…

– Отомстить не пытались?

– За

что?

– Н-ну… вы ж говорите, они и впрямь поверили, будто вы…

– Пытались, но… Да вот как сегодня…

Три Тихона вновь нахохлились и уткнули носы в чашки.

– А отшибленные?

– А что отшибленные? Теперь это мои фанаты, моя финансовая опора…

Непрост, ох непрост был Иоганн Себастьянович. И тогда, за карточным столом, и сейчас, за обеденным. Глядя в карие с насмешливой искоркой глаза, Антон давно уже заподозрил, что узнан с первого взгляда и что композитор просто не желает посвящать посторонних в тайну их знакомства, потому и ограничивается намеками.

Если так, то побег, считай, удался… Себастьяныч наверняка все входы и выходы знает, связи у него…

– Стало быть, за вами теперь должок?

– Перед Треплевым? Да, конечно! Неоплатный, добавьте…

– Ну почему же обязательно неоплатный… – рискнул тонко намекнуть Антон – и вдруг насторожился.

* * *

Парадная дверь, судя по всему, никогда не запиралась, ходила в петлях бесшумно и охранных приспособлений не имела. Зато висячие ступени дубовых лестниц, несмотря на солидную свою толщину, гулко отзывались при каждом шаге: туп, туп, туп.

Так вот, судя по звукам, кто-то опять проник в особняк, причем явно не в одиночестве. Участники чаепития прислушались.

– Загонщики? – встревоженно предположил Антон.

– Это вряд ли, – успокоил его хозяин и снова взял трубку. Попыхтел, окутался дымком. – Всяк осмелившийся помешать моему творческому процессу… – последние слова композитор сопроводил двусмысленной, чтобы не сказать бесстыдной ухмылкой, – … немедленно будет объявлен в городе пособником тихушников. А это для отшибленных, вы уж мне поверьте, страшней всего… Нет, Антон, полагаю, к нам пожаловали с другой стороны баррикад…

В дверном проеме возник и почти полностью его занял квадратный сорокалетний блондин с выдающимся подбородком. Несколько долгих секунд он молча смотрел на чаевничающих, затем разомкнул уста.

– Добрый вечер, Иоганн Себастьянович, – сказал он.

Из-за плеча его выглянула еще одна физиономия столь же волевых очертаний.

– Милости просим, – приветливо откликнулся хозяин. – Поздненько вы…

Не отвечая, первый из пришедших сосредоточился на троице террористов. Под его взглядом тех повело и скорчило.

– Что, партизаны? Мало в прошлый раз показалось? – тихо-зловеще осведомился блондин. –

Вы что творите?.. А тебя-то, Громовица, как сюда занесло?

– Вот… занесло… – нехотя отозвалась она.

Вопрошающий мельком покосился на Треплева, затем приостановил на нем взгляд и озадаченно нахмурился, словно бы припоминая, где они могли видеться раньше. Не вспомнил, досадливо мотнул головой и снова повернулся к Тихонам.

– Поссорить хотите? – процедил он. – Да если нам Иоган-н Себастьянович из-за ваших проделок в укрытии откажет… Единственная тихая точка между первой и третьей резервацией! Ну-ка встали все – и на выход!..

– Ничего… подобного… – посапывая трубкой, объявил радушный хозяин. – Завернули ребята на огонек… чайку попить…

– На огонек?.. – Пришелец раздул ноздри. – А мы вот на шумок…

– Да это я сам по ошибке не ту кнопку нажал, – весело глядя на грозного блондина, объяснил композитор. – Далеко было слышно?

– Далеко…

– Чайку не желаете?

– Нет, спасибо… Значит, все в порядке, говорите?

– Абсолютно!

С огромным сомнением блондин оглядел обрывки скотча на пижаме добрейшего Иоганна Себастьяныча.

– Ну что ж… Коли так, то всего хорошего. А с вами… – Взор его снова стал беспощаден. – С вами, друзья, разговор еще предстоит… Нет, но как вам это понравится! – снова вскинулся он ни с того ни с сего, при этом обращаясь почему-то исключительно к Антону. – Два места в Думе обещали – тут бы удачу не спугнуть, лояльность свою доказать, а эти… Устроили, понимаешь, треплевщину! Шестидесятилетие отметить решили! Все могилы – в цветах, на пузе у каждого – портрет! Ну и какие после этого места в Думе?

Запнулся, насупился, крякнул. Оделил напоследок Антона Треплева все тем же озадаченным взором – и вышел.

«Туп, туп, туп…» – зазвучали ступени. Потом умолкли. Юные партизаны переглянулись и обреченно вздохнули. Надо полагать, в результате сегодняшней диверсии неприятностями они себя обеспечили на много дней вперед. Иоганн Себастьянович меланхолически выколотил содержимое трубки в мельхиоровую пепельницу.

– Кто это был? – поинтересовался Антон.

– Вице-мэр первой резервации… Большой интриган, учтите… Круто в гору идет. В Думу вон, сами слышали, пролезть намерен…

– В какую Думу?

Владелец особняка и окрестностей невольно покосился на гостя, наделенного столь странным чувством юмора.

– Дума у нас одна, – напомнил он. – Невеселая, правда, но Дума…

– А что ж это он сам в дозор ходит? Людей не хватает?

– Понятия не имею. Видимо, за людьми тоже глаз да глаз нужен… Однако засиделись мы с вами. Предлагаю ночлег. Располагайтесь кому где понравится. Особняк большой – места всем хватит…

Глава 5