21 км от…
Шрифт:
У вас есть тараканы?
Георгий Степанович, доцент химии в областном мединституте, утром приехал погостить из областного центра в родную деревню. К младшей сестре. Днем отсыпался, а часа в четыре пришли давнишние школьные дружки. Они после армии возвратились в село, окончили заочно сельхозинститут и теперь рулили бывшим колхозом. Виктор считался самым головастым и на излете перестройки успел стать председателем. Николай вскоре после этого стал главным инженером, а Валерий главным экономистом. Дружбу с детства считали превыше всего и держались вместе. Этому способствовало и
Григорий, четвертый в их компании, уважительно назывался профессором. Был он сыном директора школы. В армии не служил, потому что как серебряный медалист легко прошел в областной педагогический институт. После остался в аспирантуре. Защитился. На улице случайно познакомился с девушкой. Стал встречаться, а потом, когда она оказалась дочерью проректора мединститута, женился. Тесть поспособствовал переходу молодого кандидата в свой институт. Благо, был он химиком, а химию медики изучают.
Сидели на старых, отполированных от времени скамейках из толстенных дубовых досок под навесом в саду возле родительского, а теперь сестриного дома. Был теплый август. Мухи еще не наглели и не досаждали. Комаров уже не было. Самая чудесная пора.
Пока сестра накрывала на стол, у мужиков шла словесная разминка ни о чем. Начал ее профессор:
– У вас есть тараканы?
– Нету.
– А у вас?
– Тоже нет.
– А почему? Раньше у всех были. А теперь нет.
– Боремся. Жена с работы притащила средство, остальным раздала. У нее, приезжали, обрабатывали из санэпидстанции, и осталось.
– Фигня! Сто лет всякой гадостью обрабатывают, и ничего. Были и были. Я помню, как по ночам хруст стоял во всем доме. Тараканы жрали эту отраву и только размножались. При динозаврах были. При мамонтах были. Всегда были, а теперь кончились.
– Ну и хрен с ними.
– Это точно, и с ними и с нами. Их не стало, потому что еда стала у нас, а значит, и у них другой. Генно-модифицированной.
– Ну и чего?
– Как чего? Они более чуткие. Быстрей у них цикл рождения, созревания и снова рождения. Быстрей они на все откликаются. Раньше успевали на натуральной еде перестраиваться, а теперь всё. С генами не потягаешься.
– Это у вас в городе модифицированная, а у нас все настоящее. Свое.
– И у вас подсовывают, только не говорят. В удобрения, в семена. Да мало ли куда.
Некурящий профессор за компанию тянул сигарету. Вяло докурил. Потом аккуратно не по-городскому пустил слюну на дотлевавший красный огонек. Потушил. Бросил на землю. Показал пальцем и сказал:
– Никотин яд! – Помолчал и добавил: – А никотиновая кислота полезная. Витамин. Парадокс!
Мужики уважительно закивали:
– Наука!
Постепенно разговор затих. Взгляды остановились на движениях сестры.
Посредине стола она выставила за встречу привезенную гостем из города красивую бутылку. Нездешнюю не водку. Виски. Здоровую, квадратную. На стекле чуть выше вогнутого донца была выдавлена латинскими буквами надпись 1 Litr. На этикетке написано 45 градусов.
Разлили по чуть-чуть. Виски воняло самогонкой, хотя было прозрачным и желтоватым. Почти как у Матренихи, которая жила чуть по диагонали через дорогу. Все знали, настаивала она на дубовой коре и добавляла немного ванилину. Ванилин из пекарни таскала её дочка Галка, тридцатичетырехлетняя,
Короче, выпили по пятьдесят два раза. Закусили малосольными огурчиками, колбасой привезенной «Московской» варено-копченой, шпротами. Заели картошечкой. И замолчали. На столе уже не было почти полбутылки этого самого виски, а разговор не клеился. Хотели разговориться все, но не шло. Вспомнили про школу. Про то, кто кому и за что морду бил. Кто где теперь. Вспомнили, как встречались в студенчестве. Как Григорий, а он был уже выпускник, помогал дружкам, молодым заочникам, сдавать контрольные и прочие задания. Как поселял их в своем общежитии, когда они приезжали на сессию. Помянули родителей. А дальше не клеилось.
Профессор опять сказал про испорченных генными продуктами тараканов, про «никотин яд». Остальные сказали долгое «да-а-а-а» и опять замолкли.
Не выдержал Валерка:
– Мужики, чего мы как неродные. Как нерусские! – Он полез под стол и достал из принесенной, аккуратно свернутой тряпичной сумки джинсового цвета, лежавшей на всякий случай возле табуретки, здоровенную, литра на два, бутылку.
Бутылка, как гербовая печать, плотно встала на стол.
– О, вот это по-нашему, - повеселели все. Николай со звуком откупорил. Аккуратно положил белую пробку из-под шампанского рядышком и налил по полной.
Чокнулись, и содержимое лихо улетело в глубь организмов. Григорий запил водой. Остальные занюхали хлебушком. Закусили огурчиками. Похвалили их.
Чтобы не омрачать процесс, Николай тут же снова заполнил стаканы.
– Между первой и второй перерывчик небольшой, – дружно произнесли трое родственников. Все снова чокнулись и поставили пустые стаканы на прежние места. Беседа оживилась. Виктор поднял палец, подмигнул, взял на колени председательский кейс, щелкнул замками и вытащил здоровенный шмат сала, предварительно нарезанный на тонкие до розоватой прозрачности ломтики. Вытряхнул из полиэтиленового пакета на стол. Пахнyло чесночком, перчиком, еще чем-то пряным, не городским, настоящим и вкусным. За салом последовала буженина, окорок, балык из сома и копченая стерлядка. Как все это уместилось в кейсе, Георгий Степанович сразу не уяснил. Понял несколько позднее, когда на стол оттуда же явилось еще две бутылки кристально чистой жидкости медового цвета с красными стручками перца на дне. У председательского кейса одна сторона была гармошкой, отчего его размеры изменялись раза в четыре по мере заполнения или опустошения.
«Удачная конструкция», – подумал профессор.
Николай тоже засуетился и достал из своей сумки пакет. На столе появилась кровяная домашнего приготовления колбаса. Потом он извлек шар из смятых газет размером с футбольный мяч, развернул, и на стол плюхнулась пышнотелая, еще горячая, дымящаяся паром жареная курица с хрустящей корочкой. Валерка вторично развернул сумку. Извлек пакет. Открыл, перевернул, и на столе образовалась гора пирожков с капустой, морковью, картошкой, рыбой и отдельно беляши.