2133: Путь
Шрифт:
— Марша, подожди в машине, — произнесла Катрин, когда джи-ваген припарковался.
— Опять Марша подожди! — возмутилась купеческая дочь.
— Ты умеешь водить? — вдруг спросила Катрин.
— Да.
— Хорошо умеешь?
— Я в гонках участие принимала.
— На машинах?
— А на чем?
— Ну не знаю, на чем-нибудь.
— На машинах. За рулем. На автотреке. Так нормально?
— Прекрасно, Марша, просто прекрасно. Значит так: садись за руль, разверни машину и поставь так, чтобы видеть двери дома. Если увидишь, что мы бежим,
— Понятно, — протянула озадаченная Марша.
— Отлично. Никлас, пойдем?
— Пойдем.
Вышли из машины, с хрустом гравия под ногами пошагали к крыльцу.
— Ты специально так Марше сказала, чтобы она не расстраивалась? Специально же, да? — повторил вопрос Никлас, когда Катрин промолчала.
— Не знаю. Как сложится, — вздохнула Катрин.
Никлас вздохнул и обуреваемый накатывающим беспокойством, выругался мысленно. Они уже были у крыльца, где путь им преградил вышедший из дома пожилой мужчина в ливрее дворецкого.
«Кучеряво живут животноводы», — отметил его наряд Никлас.
— Добрый день, вы к кому?
— Нам нужен Альберт Норман.
— Вам назначено?
— Нет.
— Тогда вам придется подождать. Господин Норман сейчас занят, и…
Пока пожилой дворецкий говорил, Катрин внимательно смотрела на него и чуть-чуть потянула вниз закрывающий лицо платок. Глядя в ее глаза, дворецкий кашлянул, споткнувшись на полуслове.
— Боже милостивый! Госпожа Катерина! — всплеснул он руками. — Господи, господи, вы вернулись?! — в глазах старого человека почти мгновенно появились слезы.
— Не знаю, Евлампий Геннадиевич, не знаю вернулась или нет, — с неожиданной приязнью и теплотой в голосе коснувшись его руки, сказала Катрин. — Пустите?
— Они обедают, там вся семья. Брат ваш Вадим тоже там.
— Ну я все же рискну, наверное.
— Подождали бы, госпожа Катерина, могу вас проводить в гостевые подождать и после к отцу отвести. Ваш брат-то старший до сих пор серчает, как бы даже не пуще прежнего.
— При отце он будет сдержан, надеюсь.
— Воля ваша.
Кивнув дворецкому, Катрин двинулась вперед. Никлас не отставал, и вскоре они вдвоем — миновав несколько человек из удивленной прислуги, вошли в обеденный зал. За длинным столом здесь сидело не менее двадцати человек. Мужчины, женщины, юноши и девушки; в самой разной одежде — от повседневной до рабочей, несколько человек в классических деловых костюмах. Никлас всех осмотрел мельком, обратив внимание на кряжистого мужчину во главе стола.
— Всем здравствуйте, — громким голосом произнесла Катрин, снимая намотанный на лицо плотный платок. Над столом раздался нестройный вздох удивления, кто-то из женщин громко ахнул.
— Вернулась, — грузно вздохнув, произнес сидящий во главе стола мужчина.
— Да, — кивнула Катрин.
— Где вторая?
— Она умерла.
Послышался пронзительный женский вскрик, сменившийся сдавленным плачем.
— Кто это с тобой?
— Никлас Бергер, внук рейхсграфа Дитриха
— Зачем пришла?
— Мне нужна помощь.
— Знаешь, где выход?
Катрин отвечать не стала, смотрела в глаза отца ровным взглядом.
— Вот сейчас идешь к выходу, покидаешь этот дом и никогда сюда больше не возвращаешься. Это ясно?
— Предельно.
— Шагай.
«Ну, мы хотя бы попытались», — примерно с таким выражением посмотрела Катрин на Никласа, пожав плечами. Развернувшись, она двинулась в сторону выхода.
— Катерина! — вдруг громко окликнул дочь Альберт Норман, поднимаясь из-за стола. Обернувшись Никлас увидел, что он уже пальцем на Катрин показывает, словно придавая максимальной значимости словам, которые собрался произнести.
— Если вернешься, ты об этом пожалеешь.
Не удостоив отца ответом — ни взглядом, ни жестом, Катрин с каменным лицом развернулась, намереваясь продолжить движение. В этот момент из-за стола вскочил один из мужчин, в несколько шагов оказался рядом. Никлас думал, что он сейчас ударит и приготовился, но мужчина неожиданно плюнул в лицо Катрин.
У Катрин при этом не дрогнул ни один мускул, она просто стояла и смотрела в глаза так прямолинейно и без слов оскорбившему ее родственнику.
— Простите, а вас как зовут? — поинтересовался у него Никлас.
— Салфетку? — мужчина, проигнорировав вопрос, уже протянул Катрин бумажную салфетку.
— Григорий его зовут, — негромко сказала Катрин. Она стояла с непроницаемым лицом и разглядывала, но не брала в руки предложенную салфетку.
— Григорий, а ничего что я здесь стою? — снова спросил Никлас.
Григорий только сейчас перевел взгляд на Никласа. Открыл было рот — намереваясь что-то сказать, но вместо слов у него изо рта вырвался сиплый вздох. Никлас, который с чувством только что всадил ему кулак в бок, взял Григория за шиворот и одновременно с шагом вперед впечатал его лицом в столешницу.
Загремели тарелки, голова Григория отскочила от столешницы, и он кулем завалился на пол. Никлас, чувствуя, как от напряжения стучит в висках кровь, с совершенно спокойным видом взял со стола несколько салфеток и подойдя к Катрин принялся вытирать ей лицо. Только сейчас послышались звуки отодвигаемой мебели, возмущенные крики.
— Сидеть! — раздался вдруг громкий рев главы фамилии.
Все звуки стихли, в столовой повисла звенящая тишина, нарушаемая только шуршанием из-под стола, где пытался подняться Григорий. Ему, кстати, никто не помогал — похоже авторитет старшего Нормана настолько силен, что никто не смеет ослушаться.
Никлас уже закончил вытирать лицо Катрин, бросив салфетки на пол. Девушка, по-прежнему с каменным выражением намотала обратно на лицо и шею платок, развернулась и двинулась к выходу. Никлас, не оборачиваясь, двигался за ней. Спиной чувствуя многочисленные взгляды и ожидая проблем. Не дождался — спокойно вышли из дома, подошли к машине. Никлас открыл водительскую дверь, Марша послушно пересела на заднее сиденье.