23 минуты мая

Совина Таня

— Я еще не закончила, — говорит отстраненно, — думаю, к концу следующей недели будет готово, и больше вы меня не увидите.

Вскидываю не нее глаза.

— Тебе не нравится у нас работать?

— Нравится, — отвечает с подозрением, — но вы…

— Ты.

— Что?

— Обращайся ко мне на «ты».

— Но в лифте вы говорили…

— Я в лифте много чуши наговорил, — снова перебиваю Таню и откладываю отчет, все равно он только предлог для встречи, — прости за это. Мы давно не виделись. Как у тебя

дела?

Несу какой-то бред. Но Таня меня боится, и нужно ее немного отвлечь. А так хочется сказать прямо: я знаю, что Максим мой сын, давай жить вместе.

— Все хорошо, — отвечает Рыжик, а в голубых глазах подозрение.

Не удивительно. Я сначала на нее наорал, не прошло и двух недель уже прошу обращаться на «ты» и интересуюсь делами.

— Обживаешься в столице?

— Да.

Ожидаю, что Таня расскажет какие-нибудь подробности, но она молчит. Понятно. Непринужденной беседы не получится. Значит буду переходить к тому, что меня действительно интересует.

— Таня, почему ты сбежала от меня в Краснодаре?

— Не будет ворошить прошлое, — говорит напряженно, пытаясь выдавить улыбку. — Если ты закончил с отчетом, можно я пойду?

— Пожалуйста, ответь на вопрос, — добавляю строгости в голос.

Таня поджимает губы и опускает глаза.

— Мне нужно было успеть на самолет. Решать свои проблемы с разводом, квартирой, работой. Тем более я не знала, как ты отреагируешь.

— Я хотел позвать тебя с собой.

Таня в неверии прищуривается.

— Ты меня совсем не знал.

— Но хотел узнать. И до сих пор хочу.

— И именно поэтому, ты практически напрямую назвал меня алчной шлюхой? — зло шипит Рыжик и встает с кресла. — Надеюсь, через неделю мое заявление не превратится самолетик, его не съест собака, и оно банально не потеряется. Всего хорошего Владислав Андреевич.

Ведьма, чеканя шаг, быстро идет к выходу, а я как пружиной подброшенный соскакиваю и бегу за ней.

Нет, милая. Не убежишь.

Она успевает слегка приоткрыть дверь, когда я с силой врезаюсь в нее ладонью, запирая желанную кошечку между своих рук.

— Танюш, — шепчу на ухо, — меня дезинформировали. Выставили в моих глазах именно такой. И я злился очень-очень сильно. Но я во всем разобрался. Когда выясню, зачем твой наблюдатель это сделал — накажу его. Но дай мне шанс загладить свою вину. Давай начнем все сначала.

30

Таня

Застываю как соляной столб, разглядывая шершавое полотно двери из темного дерева. Накрывает стойкое чувство дежавю. Опять мужчина просит меня дать шанс и начать все с начала.

В случае с Сомовым я была уверена, что ничего хорошего из воссоединения не выйдет, но сейчас…

Влад отец Максимки. А сыну очень нужен пример для подражания. Сейчас он берет его с Димки, но рано или поздно мы переедем, а у Павловых появятся свои дети.

Но

те сообщения… Они до сих пор выворачивают душу наизнанку и заставляют изредка плакать ночами.

— Танюш, — нежный голос Влада возвращает меня в реальность, — всего один шанс, — горячие пальцы перекидывают мои волосы на одно плечо, и губы скользят по обнаженной шее, — я докажу, что я тебя достоин. Я был кретином, что поверил посторонним людям и не попытался поговорить с тобой. Но мое доверие к тебе полностью вернулось.

Его доверие ко мне? Вернулось?!

Невинные, казалось бы, слова поджигают фитиль ярости.

А как же мое доверие к нему? В отличии от Влада у меня есть неопровержимые доказательства, какой мразью он может быть.

Я хотела все удалить, но в последний момент передумала. Каждое гадкое слово было мне напоминанием, что бросаться в омут с головой может быть чревато. На дне может не оказать воды, будут лишь ржавые колья и битое стекло, на которые очень больно падать.

Я толкаю Влада спиной, но сдвинуть его не удается ни на миллиметр. Толкаю еще и еще, пока он все-таки не отпускает меня из своего капкана. Резко разворачиваюсь, смело глядя в серые омуты:

— Я очень рада, что смогла реабилитироваться в твоих глазах, но не могу сказать того же о тебе. Так что, извини, мои намерения останутся прежними: закончу отчет, и ты меня больше не увидишь, — стараюсь говорить строго, но голос предательски подрагивает.

Где-то в глубине души я жду, что Влад объяснится и извинится, что я найду в себе силы попробовать, что у Максима будет полноценная семья.

Тем временем глаза Влада темнеют, наливаются подавляющей тяжестью, сосредоточенные только на моих губах.

Он вообще слышит, что я пытаюсь до него донести?

— Влад.

Зря я открыла рот, нужно было сваливать. Произнесенное имя, словно щелчок кнута дает дикому хищнику команду к нападению. И Влад нападает, прижимая меня к двери. Терзает губы, кусает их, зализывает места укусов. Толкает язык навстречу моему, вовлекая в сумасшедший танец.

Цепляюсь за его рубашку. Не то оттолкнуть, не то притянуть ближе. Напор Влада, его страсть, его запах пробуждают во мне что-то дикое, животное. Ничего подобного я не испытывала с Сомовым ни до, ни после встречи с Владом.

Горячие ладони ползут по бедрам, задирая подол, сжимают попу. Хочется закричать: да, вот так, еще. Разум помутнен, и я даю волю своим рукам. Расстегиваю пуговицы на белоснежной рубашке, провожу ногтями по напрягшимся мышцам пресса.

М-м-м, какие кубики.

Влад не отстает. Отводит трусики в сторону, кружит по возбужденному клитору и проникает внутрь, медленно лаская.

Стону в мужские губы и слегка прикусываю. Веду пальцами ниже и хватаюсь за ремень. В этот момент раздается стук сбоку от моей головы.