25k
Шрифт:
Юноша потрясенно смотрел на эту дикую вакханалию. Воспоминания в очередной раз вторглись в реальность... Заблеванные форменные брюки... Надзиратели окружили неподвижное тело и методично наносят удары... Весельчак Мик... Бедный больной воришка... А теперь просто груда окровавленных лохмотьев... Перекошенные лица его мучителей... В глазах отражается необузданная ярость тюремного бунта... и его руки, залитые кровью...
Варварский хохот стал стремительно затапливать островок затеплившегося самосознания. Юноша зажал уши ладонями и дико закричал. И на этот отчаянный призыв откуда-то из глубин мозга поднялся стальной утес, о который бессильно разбился исходящий извне поток злобы. Некто огромный и сильный, пробуждаясь, ширился и наполнял тело волшебной энергией...
Бросившиеся было к вскочившему юноше
Юноша поднял лицо. Глаза темнели на фоне бледного сияния лица бездонной чернотой. Зрачки полностью поглотили радужную оболочку и как два магических водоворота, испивали души людей. Тишина длилась недолго. На дисплее одного из уцелевших терминалов побежали столбики цифр и сообщений. Команды выстроились в колонны и промаршировали за обрез экрана. Дисплей очистился, и в центре осталось пульсировать лишь одно сообщение: "Внимание! Тревога! Незаконное вторжение в комплекс!". В стенах заработали какие-то механизмы. Непонятно откуда взявшийся ветер стал трепать пламя факелов. И всю эту начавшуюся свистопляску возвенчал резкий звук скользнувших вверх стальных панелей, закрывающих ниши в стенах.
Пол содрогнулся под тяжелой поступью механических колоссов, выступивших из стен. Они поводили из стороны в сторону толстыми обрубками подобия рук, ощетинившимися ракетами и стволами пулеметов. Красные лучики лазерных целеуказателей просверкивали все пространство зала, фиксируя цели. Рейдеры потянулись к оружию, пытаясь сбросить охватившее их оцепенение.
Юноша запрокинул голову и снизу вверх посмотрел на бородатого вожака. Драстер прочел в этом взгляде приговор и явственно ощутил, как пятнышко лазерного прицела гуляет по его щеке. В следующее мгновение пулеметная очередь привела приговор в исполнение. Люди вокруг заметались, ища укрытия. Сервоприводы охранных роботов натужно загудели, преодолевая сопротивление застывшей смазки. Гильзы сыпались латунным дождем в лужи крови. А нескончаемые потоки свинца раздирали в клочья пульты и тех, кто пытался за ними спрятаться.
Феерия огня охватила все пространство зала, и среди хаоса, словно дирижируя, парила светящаяся фигура, приближая неумолимый финал этой ужасной фуги. Куда бы юноша ни бросил свой странный взгляд, туда в тот же миг устремлялись трассы огня, преследуя очередную жертву. Легкое мановение кончиков пальцев, и тысячевольтовые разряды вплавляли в бетон стальные кирасы и их зажаренных живьем владельцев.
Все закончилось очень быстро. Вновь воцарившуюся тишину нарушали лишь негромкое гудение сервомоторов застывших киберов, да капель расплавленного металла оплывающих от ужасного жара кожухов аппаратуры. Человек бесшумно подошел к возвышению с окровавленным троном. Приподнял рукой мертвое женское тело. Другой рукой охватил полукругом, не касаясь, цепь ошейника. Та в течение нескольких секунд раскалилась добела, и часть звеньев пролились расплавленными каплями на пол. Юноша осторожно подхватил падающее тело. Зрачки его приняли нормальный размер, а свечение рассеялось, оставив на коже густую россыпь капелек пота. Он молча развернулся и направился к выходу. Стальные стражи поворачивали ему в след свои сенсорные центры, словно провожали своего повелителя.
Юноша шел по пустым коридорам. Перед ним приветственно вспыхивали уцелевшие лампы. Автоматические двери услужливо распахивали створки. А следом распространялась волна возбужденных сигналов, задвигавшихся телекамер и оживших сенсоров. Он должен успеть. Подъемники, изломы коридоров, безжизненные залы - всюду, где он проходил, оживали ремонтные системы. Служебные дроиды брались за работу. Восстанавливали питание, разблокировали двери, налаживали подъемники, устраняли неисправности, перекидывали мостки через трещины. Успеть, успеть, успеть... Лихорадочная механистическая суета, подобно свите, сопровождающей особу царских кровей, распространялась по пути следования человека.
И
4. ПОПУТЧИК.
Предзакатное солнце, зацепившись за шпиль старой полуразрушенной церкви, порождало длинные тени, причудливым образом изломанные неровностями земли. Кривая улочка засыпанного мелким песком и пылью городка лениво извивалась, стесненная по бокам покосившимися халупами и немногим более приличными коттеджами. Вездесущие песок и пыль были неизменными атрибутами любой вещи, находящейся на земле. Создавалось впечатление, как будто все дома, заборы и даже кучи мусора вырастают причудливыми плодами из этой желто-бурой пыльной земли. Даже лужицы в канавах вдоль дороги были подернуты пылью.
По улочке неспешно шагала женщина. Сложно было сказать что-то о ее возрасте. Анжен Ли и сама затруднилась бы ответить на этот вопрос. Стройная фигура женщины, как и все вокруг, отбрасывала длинную гротескную тень. Черные волосы туго стягивали голову гладкой прической и спадали длинным хвостом за спину. Иногда отдельные пряди, перебираемые ветром, щекотали смуглую шею, попадая за стоячий воротник кожаной куртки. Анжен Ли периодически поправляла волосы и инстинктивно прижимала верхнюю кнопку куртки, которая постоянно отстегивалась. Сейчас у некогда модной кожанки был потрепанный вид, левый рукав полностью оторван, и на его место вшит жесткий, обтянутый клепаной кожей защитный наплечник вкупе с плотными кожаными же пластинами, закрывающими левую сторону груди и часть спины. Запястье обнаженной руки охватывал необычный наруч, а ладонь обтягивала кожаная перчатка с обрезанными пальцами. Правый рукав куртки остался цел и, словно в насмешку над судьбой левого, был аккуратно застегнут на пару сохранившихся кнопок на запястье. Из-под низа куртки то и дело появлялся окантованный металлом острый язычок широкого ремня. Узкие кожаные штаны, когда-то соблазнительно обтягивавшие стройные ноги женщины, теперь кое-где расползлись по швам и были украшены жесткими наколенниками. Довершали гардероб густо запыленные остроносые сапоги с оправленными в металл мысками. Маленькие султанчики пыли вздымались при каждом шаге женщины, выделяя ее фигуру на фоне обезлюдевшей улицы.
Впереди творилось что-то невообразимое. Все население городка выстроилось вдоль улицы и глазело на клубы пыли, поднимавшиеся с окраины. Анжен Ли это не трогало. Всего лишь очередной караван изволил посетить это забытое богом место. Для местных это был всегда праздник. Анжен Ли же, войдя в этот городок с востока, теперь намеревалась покинуть его по направлению на запад. Головная повозка каравана вырулила навстречу женщине. Рогатые головы запряженных в повозку браминов раскачивались в такт их шагам, а крупные жалобные глаза косили по сторонам, выискивая признаки худосочной зелени. Женщина посторонилась, но не замедлила шага, пренебрегая опасностью быть задетой вихляющимися бортами фургонов.
Анжен Ли настойчиво продиралась сквозь толпу зевак, стремясь поскорее покинуть пыльное облако, взбаламученное караваном. Последняя повозка прогромыхала мимо, скрежеща лишенными покрышек металлическими ободами автомобильных колес, а интерес зевак достиг своего пика. Анжен Ли невольно отвлеклась от своих мыслей и замедлила шаг, искоса взглянув на людей, следовавших в хвосте каравана. Грубые веревки туго стягивали запястья двух мужчин и были прикреплены к заднему борту последней повозки. В тени тента на корточках сидел замызганный мужичок с дробовиком в руках, то и дело понукающий бедолаг негромкими окриками. Один из невольников был худощав и изможден, но держался бодро. Второй же, несмотря на свое крепкое телосложение, едва держался на ногах и при каждом рывке веревки норовил упасть. В такие моменты его товарищ по несчастью умудрялся ловко подставить свое плечо, придерживая шатающегося гиганта.