28 сантиметров счастья
Шрифт:
Я вздыхаю. Лучше бы он был моим однокурсником, честное слово.
– Ладно, – вмешивается в разговор Оксана, – спасибо, Тём. Мы сами подумаем и разберемся, что нам делать. Поедем мы, короче.
Задорожный коротко смеется. Кажется, его веселят наши слова.
Эля и Оксана допивают коктейли, свой я оставляю нетронутым, и мы, попрощавшись с Темой, уходим. Я оборачиваюсь на секунду, перед тем, как исчезнуть в толпе.
Задорожный провожает меня очень внимательным и напряженным взглядом. Я готова поставить все, что угодно – стоит нам только уйти, как он позвонит этому
У меня есть единственная вещь, которая меня может спасти, и, кажется, мне как можно скорее стоит ее припрятать.
Глава 5
– Диан,– произносит Эля, выдыхая вонючий сигаретный дым, пока мы торчим возле «Небес», ожидая такси, – ты не парься так. Тема, может, Садаеву и скажет, только вряд ли тот поверит. Мало ли у него в жизни было телок, которые заявляли, что беременны от него?
Я отхожу в сторону. Молча. Стою, глядя на заплеванную отмостку клуба, дышу нормальным свежим воздухом с запахом сирени, а не табака, и думаю о том, что, может быть, таких женщин было и много, только вот я действительно беременна.
– Если тебя будут искать кто-то от него, ты просто скажи, что соврала. Чтобы снова с ним увидеться. Он же ушел после вашей ночи? – продолжает Эля, а я пожимаю неопределенно плечом.
– Ушел.
– Ну вот и все. Ты-то, кстати, сама уверена, что это действительно его? Ничего не помнишь же.
Я кошусь на нее. Как я могу быть уверена в чем-то? Я не ДНК-тест, но думать о том, что в ту ночь я круто оторвалась сразу с несколькими мужиками… о, нет, это уже будет перебор.
– Может быть, он-то предохранялся, а ты потом еще с кем-то гульнула…
– Господи, помолчи, – обрываю я ее, и замечаю, как Оксана машет нам рукой, стоя рядом с желтым такси на парковке, – не хочу больше ничего слышать об этом. Мне надо домой.
– Куда? – она едва не роняет сигарету, а я направляюсь к такси, – Ди, а отметить?! Вечер еще не кончился!
– Отметить что? – иронично отвечаю я, – мой возможный групповой секс, который закончился беременностью? Меня вырубает, Эль. Спать я поеду.
Я не вру – меня действительно сильно клонит в сон после восьми вечера, уже на протяжении недели. Такое ощущение, что рядом со мной просыпается энергетический вампир, который одним движением высасывает из меня все силы, превращая в тряпочку. Аж до головокружения.
В такси я сажусь на заднее сиденье и проверяю телефон. В Ватсаппе меня ждут несколько сообщений от Гоши. Я открываю их и чувствую жуткий стыд. Несколько милых и заботливых сообщений, где Гоша интересуется, легла ли я уже спать, сделала ли курсовую и теплое пожелание сладких снов.
От этого у меня появляется ощущение, что из моей жизни, где-то в период между прошлой и этой неделей, вырезали лет этак десять. Не знаю, что чувствуют другие матери-одиночки моего возраста, но от этого слова веет тридцатью годами, когда женщина становится
Месяц назад я еще представляла свой романтичный первый секс, гуляла с Гошей за ручку и слала дурацкие сердечки, а спустя несколько недель уже сидела за компьютером, подсчитывая, сколько денег надо на ребенка в месяц и читая, как надо разминать соски перед кормлением. Я не была готова к этому. Наверное, мне как раз хватило бы этих десяти лет, чтобы придти самостоятельно к мысли о ребенке и желать его всей душой.
– Ди… – осторожно произносит Оксана, когда такси тормозит возле моего дома, где я снимаю комнату, – ты уверена, что ты хочешь домой? Мы можем вместе обсудить ситуацию и чем-то помочь…
– Спасибо, Оксан,– вздыхаю я, открывая дверь, – вы правда мне уже сильно помогли. Но мне надо подумать в одиночестве.
– Звони, если станет грустно, – предлагает Эля, – мы сразу же приедем. До завтра?
– До завтра, – киваю я, выхожу из такси, и оно тут же трогается с места. Я стою перед темным подъездом, провожая взглядом машину. Наверное, мне надо привыкать быть в одиночестве. Вряд ли я с младенцем пойду по клубам или в гости после девяти.
Я поднимаюсь на первый этаж, открываю ключом уродливую синюю деревянную дверь, от которой уже щепки отлетают, захожу в коридор, вдохнув запах супа. Разуваюсь, складываю кроссовки в пластиковую обувницу, джинсовку вешаю на крючок и иду в свою комнату.
Там я открываю большой шкаф еще советских времен и замираю. На полке, где лежал бумажный пакет с пистолетом теперь пусто. Не поверив своим глазам, я шарю по ней рукой, будто бы пакет просто может стать невидимым.
Черт, какого хрена?
– Это ищешь? – раздается дребезжащий голосок от двери, и я, вздрогнув, оборачиваюсь.
Семидесятилетняя Вера Трофимовна стоит на пороге и демонстрирует мне тот самый пистолет. Огромная пушка грозно блестит в ее тонкой, сухонькой руке. Она сжимает ее голой рукой. Пальцами. Держит голой рукой ствол!
Теперь на моем пистолете, который Садаев умудрился оставить, будут отпечатки бабки. Великолепно просто.
– Да, – выдавливаю я. Короткое слово приходится выталкивать из горла, словно комок сухих тряпок.
Даже не знаю, у кого будет больше проблем, если Вера Трофимовна сейчас решит вызвать полицию. У Садаева, которому принадлежит этот пистолет, или у меня, потому что я прикарманила оружие себе, не сдав сразу же его в полицию.
И что сказать-то? На пластиковую игрушку, которая стреляет пульками, это оружие явно не похоже.
Глава 6
Боже, пожалуйста, дай мне пульт отмотать время назад. Если бы я знала, что Вера Трофимовна, как и все бабки, любит порыться в чужих вещах – я бы в первый день уже спрятала бы этот пистолет.
– Это зажигалка в виде пистолета, – предпринимаю я попытку соврать, – подарок. Отдайте, пожалуйста.
– Думаешь, бабка дура старая? – усмехается Вера Трофимовна, – ща в милицию позвоню, там тебя прикурить от этой зажигалки и заставят.
У меня вырывается обреченный вздох. Арендодательница окидывает меня подозрительным взглядом.