29 отравленных принцев
Шрифт:
— По какому делу?
— Несчастный случай в Столбах. Там один шизик с балкона упал с восьмого этажа. Несчастный случай!
— В сводке так и сказано — случай? — спросила Катя, стараясь ничем не выдать своего интереса.
— Случай или суицид… Туман. А эта, — Улиткина кивком указала на дверь, — вдруг примчалась узнавать, что и как. Потерпевший-то ее знакомым оказался. Бой-френдом!
— Светочка, ты это точно знаешь или это интуиция твоя говорит? — Катя прислушалась, но из-за двойных дверей генеральского
— Меня интуиция еще ни разу не подводила.
— А Колосова туда зачем пригласили?
— Он на место выезжал: А потом, это ведь он ее и разыскал, эту нашу поп-звездиху…
— Как разыскал?
— О, этого я не знаю, это ты у него сама спроси. Со мной он не делился. Может, с тобой поделится. — Улиткина жестом принцессы на горошине поправила волосы, выкрашенные жгуче-модным цветом «тициан». — Он ведь не прочь похвастаться перед тобой каждый раз, как новый профессиональный подвиг совершит. Одним словом… все справки в девятом кабинете.
Ждать у моря погоды на пороге генеральской приемной было делом гиблым. Катя решила уйти, чтобы потом с блеском вернуться в наиболее подходящий момент. И слепому было ясно — приезд певицы Авроры в главк для сыщиков — событие. Никто из гордости не показывал явного любопытства, но все томились в ожидании — что же будет дальше?
Ловить Колосова Катя решила вне стен главка. Пришлось задержаться на работе до девяти. Благо в августе темнело еще не так быстро и из окна кабинета можно было следить: маячит ли старая колосовская «девятка» у КПП.
В пять минут десятого было уже чересчур. Катя спустилась в вестибюль, подождала еще немного, вышла на улицу и …
Колосов с пакетом кефира в руке устало шел к своей машине. Смеркалось. В Никитском переулке зажигались фонари.
В машине, нагретой за день солнцем, было душно, как в консервной банке. Катя специально уселась на заднее сиденье, подальше. Колосов увидел ее у подъезда главка, поздоровался и сказал: «Садись, подвезу». Катя знала, что он скажет именно это. Машина, вечер, ожившие от смога стрижи, с писком пикировавшие под застрехи соседнего с главком зоологического музея, наплывающие на Москву сумерки — это был беспроигрышный вариант.
Центр, несмотря на начало десятого, все равно еще был плотно забит. Почти сразу на Никитской площади попали в пробку. ;
— Загорела ты здорово, — заметил Никита. Катя видела в зеркальце его глаза. — Где отдыхала?
— В Сочи?
— С мужем?
— С мужем.
— Серега Мещерский тоже там с вами был?
— А что?
— Ничего. Он мне тут звонил пару недель назад. Сказал, что в Сочи собирается. С собой звал.
— Тебя? — Катя недоверчиво усмехнулась. — Ты же летом в отпуск принципиально не ходишь.
— Ну предложили бы недельку в Сочи погреться с теплой компанией друзей, может, и рискнул бы.
— Пожалуйста, —
— Твой муж? — Колосов обернулся. — Так он в Сочи?
— У него отпуск все еще продолжается, а я, как видишь, тут в дыму задыхаюсь, — пожаловалась Катя, тут сзади им яростно загудели машины. Передние уже тронулись, а Колосов за разговором этого даже не заметил.
— А что ты сегодня так задержалась? — спросил он чуть погодя.
— Работы много накопилось, — соврала Катя, — столько дел, Никита…
— Загорела ты отлично.
— И загар мне к лицу, да?
— Да, — он смотрел на нее в зеркальце, — тебе все к лицу.
«И чудненько, — подумала Катя, — еще капельку поболтаем о разных милых пустяках, а потом…»
— Ты серьезно? — спросила она.
— Я серьезно.
— Я не об этом. Ты серьезно хотел к Мещерскому в Сочи?
— Я хотел,. — Колосов свернул на Садовое кольцо, — но не к Мещерскому. Муж твой сколько еще там пробудет?
— Две недели.
Колосов свернул с Садового на Фрунзенскую набережную. Дальше ехали молча. Остановились напротив Катиного дома. В это время к пристани напротив Нескучного сада причаливал прогулочный теплоход.
— Надо же, — сказала Катя. Она медлила покидать машину, — половина десятого, а они все катаются… Пароходики.
— Народ на реке от дыма спасается. Тут у вас хоть дышать есть чем. — Колосов смотрел на нее в зеркальце. Катя отметила: он заглушил мотор. И вытащил ключ зажигания.
Катя вышла из машины, Никита следом. Момент был самый подходящий.
— Знаешь что? — сказала Катя.
— Что?
— Идем, — она цепко ухватила начальника отдела убийств за руку, — только быстро, а то опоздаем!
Колосов и не думал возражать. Но Катя двинулась в совершенно противоположную от своего подъезда сторону — к речной пристани. Они сбежали по ступенькам. На теплоходе уже убирали трап, но они успели.
— До Киевского и обратно, идет? — спросила Катя. — Сто лет мечтала о ночной поездке по реке.
— Как скажешь, — кивнул Никита.
— Это не я скажу, а ты. — Катя немного отстранилась. Он помогал ей подняться по трапу на верхнюю открытую палубу, но она и сама могла это сделать без поддержки. — Тут — прелесть. И тут нам никто не помешает поговорить, Никита. А то я тебя сегодня целый день поймать не могла. Мне Заварзина звонила. Что за дело там такое в Столбах? Заварзина мне сказала — отравление, в теле жертвы обнаружен яд. Никита, ты же знаешь, как я за таким материалом все время…