29 отравленных принцев

Степанова Татьяна Юрьевна

— Я знаю, — сухо перебил ее Колосов, — а ты что, только поэтому решила со мной вечер провести?

— Это ты решил со мной вечер провести, — ядовито парировала Катя. — А чем тебе тут не нравится? Тут прекрасно можно поговорить.

— Об уголовном деле?

— А о чем же еще? — совершенно искренне спросила Катя.

Колосов посмотрел на нее и… Она глядела на него так простодушно, изумленно, но… В глазах ее мерцали искорки лукавства и ожидания: вот тебе, а ты и поверил, губы раскатал…

Все было как всегда: Лиса снова вышла на охоту. Лиса — репортер. А oн-то обрадовался. Чему?

— Ну и что же ты хочешь узнать? — спросил он.

— Все, — Катя тряхнула распущенными

волосами. — Ну, Никита, золотко, ну не делай такого трагического лица. Ну ради меня, ради нашей дружбы… По этому делу я хочу знать все-все! Но сначала самое главное: зачем сегодня в управление приезжала певица Аврора?

Мимо проплывал встречный теплоход. Из его динамика пели «Битлз».

— Смотри, — сказал Колосов, указывая на теплоход. В сумерках он казался серебристым от того, что был выкрашен в жемчужно-серый цвет. Его верхнюю палубу украшало бутафорское орудие и три трубы. На борту разноцветной Иллюминацией мигала надпись: «Аврора». Это был плавучий ресторан, курсировавший между Устьинским мостом и Филями всю ночь.

— Надо было нам вот на этот кораблик сесть, — усмехнулся Никита, — не находишь?

Катя, игнорируя замечание, молча ждала, когда же он соизволит ответить на ее конкретный вопрос. В запасе у нее была добрая сотня таких же любопытных вопросов. Но Колосов не торопился просвещать ее. Он проводил «Аврору» взглядом, потом спустился в «трюм» и вернулся с бутылкой «Киндзмараули», стаканами и коробкой любимых Катиных конфет — вишня в шоколаде.

— Здравствуйте вам, — заметила Катя, — с чего это вдруг?

— Так, за встречу, и вообще, — Колосов наполнил бокалы, — за твой солнечный загар.

— И за наше сотрудничество. — Катя решила, что пора возвращать разговор в нужное ей русло. — Никита, ну миленький, ну хороший, я просто умираю от любопытства.

Колосов вздохнул. Женщины…

— Как вообще эта певичка к вам попала? — спросила Катя, теряя последнее терпение.

— Элементарно. Она позвонила, я ответил и вызвал ее к 14.00.

— Куда она позвонила?

— На квартире потерпевшего Студнева, где не было городского телефона, мы изъяли мобильный телефон: В памяти были номера, мы начали проверять их. Но это долгая песня. — Никита повествовал скучным усталым голосом, словно делал великое одолжение. — Я включил телефон Студнева, решил проверить, будет ли ему кто-нибудь звонить. В субботу в одиннадцать утра последовал звонок. Но когда я ответил, там сразу же отключились, разговаривать не пожелали. В воскресенье звонков не было. А в понедельник утром позвонил женский голос. Очень удивился, когда понял, что отвечаю я, а не сам Студнев. Очень испугался, когда я сказал, что это милиция и что Студнева нет в живых. Вот так мы и общались. Пока говорили, наши зафиксировали звонок. Я предложил женщине назвать свои паспортные данные и к 14.00 приехать в главк. Она подчинилась. Ее захотел видеть наш шеф. Вот и все. Ты довольна?

— Нет, — сказала Катя, — я ничего не понимаю и ничего не знаю. Давай по порядку. Почему этого Студнева — Заварзина говорит — отравили, а в сводке написано — сбросили с балкона? И вообще, почему у него такая противная фамилия — Студнев, он кто?

Колосов закрыл глаза: ой, только не это, не всю сказку сначала рассказывать про этого чертова белого бычка. Они плыли мимо Воробьевых гор. Катя слушала, затаив дыхание. Никита монотонно рассказывал, а сам думал о…

Удивительное было, что называется, рядом: в деле об умышленном отравлении появились свидетели и очевидцы. И не один, не два, а целый выводок!

Когда Никиту пригласили в кабинет к начальнику управления розыска сегодня днем, он ожидал увидеть там кого угодно, но только не

будущих потенциальных фигурантов. За длинным совещательным столом сидели трое: миниатюрная светловолосая молодая женщина в шикарных темных очках, одетая по тинейджеровской моде в облегающие расшитые стразами джинсы и майку-топ небесно-голубого цвета. На шее и руках женщины сверкала пропасть разной дорогой бижутерии — браслетки, часики, колечки с цепочками, цепочки с крестиками, медальончики, подвески и брелоки. Все это мелодично звенело, сверкало, блестело. На другой бы вся эта драгоценная дребедень показалась вычурной и смешной, но Авроре — а это была действительно Аврора (Колосов сразу ее узнал, потому что не раз видел по телевизору и на обложках журналов) — все эти милые легкомысленные фишки ужасно шли.

Если бы Катя спросила, на кого была похожа певица Аврора в жизни, Никита, столкнувшийся с (ней лицом к лицу в генеральском кабинете, ответил не задумываясь: не на кого, а на что — на искусственную новогоднюю елку из серебряной мишуры — такую же хрупкую, яркую, ужасно фальшивую и властно притягательную для взора.

Колосов отметил, что даже шеф, чье сердце было из кремня и стали, выглядел явно польщенным и смущенным, внимая своей собеседнице. Вместе с Авророй приехали двое молодых мужчин. Колосов поначалу принял их за охранников певицы, но один из них — полный, шумный, румяный, чем-то отдаленно похожий на молодого Алексея Толстого — тут же представился Петром Моховым — журналистом и критиком, а второй — очень высокий крупный блондин яркой плакатно-рекламной внешности — назвался Симоновым Серафимом Николаевичем, другом покойного Студнева.

Все трое были не на шутку встревожены известием о смерти Студнева, выражали искреннее горе и вполне объяснимый тревожный интерес к тому, что же на самом деле произошло с их знакомым. Говорили все разом, перебивая друг друга.

Колосов все это наблюдал со стороны, в разговор не вмешивался. Было ясно: здесь, в кабинете у шефа, нормальной каши из этих свидетелей не сваришь. Обстановка была нервозной и чопорной, совершенно нерабочей. Но, может быть; пока это было и к лучшему.

— Выходит, этот Студнев упал с балкона прямо на ваших глазах? — спросила Катя. Они плыли мимо трамплина. — А может быть, все-таки его кто-то столкнул?

Колосов отрицательно покачал головой.

— Значит, по-твоему, не выйди он в лоджию, он бы умер от яда в своей кровати, в ванной, в туалете?

— В машине, если бы задержался там еще подольше.

— Где задержался? — спросила Катя. — Вы установили, где этот Студнев был в пятницу вечером?

— Он был в ресторане «Аль-Магриб».

— Быть того не может! — Катя чуть не подпрыгнула.

— Почему?

—Ой, да это же от моего дома в двух шагах. На набережной у моста напротив Нескучного. Я мимо этого ресторана сто раз проходила. Там марокканская кухня. Этот Студнев был там вместе с Авророй, да?

Колосов вспомнил, как шеф очень вежливо и очень настойчиво задал певице этот же самый вопрос: «Потерпевший был в ресторане с вами?» Й на вопрос этот свидетели — Аврора, Мохов и Симонов — ответили дружным хором: «Он был с нами, был закрытый вечер для друзей». Все было замечательно, и кто бы мог подумать, что все обернется такой ужасной трагедией! Аврора сбивчиво начала объяснять, что это именно она устраивала для своих друзей вечеринку и сняла для этой цели весь ресторан. Что, кроме нее, Студнева, Мохова и Симонова, были только ее близкая подруга Мария Захаровна Потехина и приятельница, журналистка. Что вечер был удачным, все веселились. Студнев был в превосходном настроении и уехал из ресторана не раньше и не позже, а со всеми. Уехал на своей машине.