3+1=...
Шрифт:
Напротив нее стоял старший сын Андрея и пытался отдышаться. Марина резким движением вытащила наушники и убрала их в карман.
— Здорово вы бегаете.
Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. И попыталась вспомнить.
— Ты… Демьян, верно?
— Ага. А вы Марина.
Какая у них, однако, неожиданная светская беседа в половину седьмого утра. А ведь в последнюю встречу мальчик смотрел на нее волчонком.
— Ты меня напугал!
Самое то, конечно — пугаться двенадцатилетнего пацана в половину седьмого утра в
— Извините. Я хотел с вами поговорить. Видел в окно, что вы бегаете по утрам. Вот и…
У нее, наконец, перестало так быстро биться сердце. И на полную катушку включилась голова. Если мальчик специально искал встречи с ней, значит, что-то случилось? С ним? С братом? С их отцом? И чем Марина им может помочь?!
— Что случилось?
— Вы не хотите сесть?
Какой не по годам мудрый ребенок. Теперь сесть Марине очень хотелось. Они прошли и устроились на скамейке. Некоторое время Демьян вел взглядом за бегущей парочкой пенсионеров. Потом посмотрел на качка, который уже отжимался от скамейки, находящейся через парочку от их. Вздохнул. Почесал колено, затем нос. Еще раз вздохнул. А после залез рукой в карман и вытащил оттуда пачку смятых купюр. Номинал был самый мелкий.
— М-м-м-м… Дача взятки при исполнении…
Демьян уже знакомым взглядом зыркнул исподлобья.
— А хотите, я кому-нибудь колесо порежу? Вы только номер машины скажите. Ну, может вас кто-нибудь это… подпер во дворе. Или место ваше парковочное занимает.
Марина в последний момент сдержала смех. Какие криминальные наклонности пропадают зря, прелесть просто!
Она вздохнула, чтобы окончательно унять неуместный смех. У молодого человека разговор, похоже, предельно серьезный.
— А могу я узнать, за какую услугу мне предлагают такое щедрое вознаграждение?
Демьян посмотрел теперь ей прямо в глаза. Они у него темные. Как и у отца.
А мальчик-то не прост. И явно вполне понимает такие уже совсем не детские формулировки.
— Сходите со мной к директору.
— Директору чего?
— Школы, конечно!
Конечно, школы. Чего же еще?
— Зачем?
— Вызывают.
— Меня?!
— Нет.
— А кого?
— Отца.
— Тогда почему я? Почему в школу не может пойти твой отец? Он уехал?
— Не уехал он, — буркнул Демьян. — Это я не хочу, чтобы он ходил в школу.
Та-а-а-ак… В общем-то, ожидаемо. Не удивлена. Но вопросов по-прежнему много.
— Так. Предположим. Но я-то здесь каким боком? Я тебя знаю пару недель. Да и то… Ты уверен, что я могу дать тебе какую-то положительную рекомендацию, учитывая начало нашего знакомства?
Только произнеся эти слова, Марина вдруг осознала, что говорит с Демьяном, как с взрослым. Это потому, что она в принципе не умеет говорить с детьми, не умеет сюсюкать и что-то там еще? Или просто этот мальчик рано повзрослел?
Демьян задумчиво пошуршал купюрами в руке. Шмыгнул носом.
—
Марина вздохнула. Все это, в общем-то, не смешно.
— Ты чего натворил-то? За что отца в школу вызывают?
— Да так… — он дернул плечом. — Втащил одному. Нос до крови расквасил.
— За что?
— Девчонку он одну дразнит.
— Нравится девочка? — Марина вдруг поняла, что испытывает к этому пацану с упрямым взглядом исподлобья симпатию. Мальчики, которые вступаются за девочек — это юные рыцари. Ой, ну что за дичь лезет в голову!
— Не, — Демьян снова дернул плечом. — Она и этот пацан в одном подъезде живут, а у нее батя… бухает. Иногда спит… прямо в подъезде или на лавочке. Пьяный. А этот… ее дразнит постоянно. Отца передразнивает, показывает — типа смешно. А она плачет. Нельзя так, — окончил тихо, но решительно.
Сколько же боли могут причинить взрослые детям… Почему дети даются тем, кто может причинить им столько боли… Риторические вопросы. Марина решительно тряхнула головой.
— Ладно. Предположим, я соглашусь. Предположим! — старого повторила она подпрыгнувшему от радости Демьяну. — У меня все равно остались вопросы.
— Давайте, — торопливо согласился он.
— Вопрос номер один. Почему ты не хочешь, чтобы отец приходил в школу?
В принципе, ответ был очевидным и лежал на поверхности. Но очевидные ответы к делу не пришьешь.
— А то вы не знаете, — буркнул Демьян.
— Я бы хотела услышать твою версию.
Он снова недобро на нее зыркнул, потом уткнулся взглядом в колени.
— Не хочу, чтобы батя расстраивался.
Какой трогательно заботливый ребенок!
— А он услышат там что-то, что его расстроит?
— Ну. Ругать же будут. За драку.
— Выпорет потом, наверное…
— Не, у него рука не поднимается. Но орать будет.
Что же, свидетели подтверждают показания друг друга.
— Вопрос номер два. Что ты скажешь директору? Как ты объяснишь, кто я? Почему я, а не твой отец, пришла с тобой в школу?
— Скажу, что вы моя тетка. Сестра матери. И что отец не может прийти в школу.
— Тогда вопрос номер три. Почему, по твоей версии, отец не может прийти в школу?
— Так я это… — Демьян колупнул карман на штанах. — Я им сказал, что отец в больнице. С этим… как его… аппендицитом. И что к нам тетка приехала помогать.
— А как дело обстоит на самом деле?
— Здоров батя. Работает только много.
— Хорошо, — Марина добавила вкрадчивости в голос. — Тогда как так вышло, что твой отец не в курсе, что его вызывают в школу? Ему не позвонили? Не предупредили, что хотят видеть его в школе для разговора?
Марине вся эта ситуация и в самом деле казалась странной. Насколько она знала, сейчас при современных методах коммуникации учителя, чуть что, сразу выходят напрямую на родителей. Запись в дневнике «Родителей в школу!» уже давно анахронизм.