3+1=...
Шрифт:
— Ма… — он сделал еще один глоток. И она какого-то черта споткнулась на первом слоге.
— Маша?
— Марина. И мы с вами не пили на брудершафт.
Он смерил ее взглядом. Оценивающим. Но не по-мужски оценивающим, а как-то так… Вообще. И от этого стало непоследовательно обидно.
— Ясно, — он поставил бутылку на стол и вышел из кухни.
Вернулся он быстро, одетый уже в другую футболку — сухую, белую, мятую. Взял бутылку, сделал еще один глоток, а потом сел за стол и кивком головы предложил Марине сделать
— Ну, рассказывайте. Какие повреждения у машины?
Марина подумала, прежде чем воспользоваться этим предложением. Ей по-прежнему казалось, что пришла она сюда зря. Но раз уж пришла, и раз уж отец виновников ущерба не отпирается…
Марина села за стол.
— Под дождем оценить сложно, но зеркало точно сломано. И царапина на крыле. Одна, а, может, и две.
— Машина какая?
— «Киа Соренто».
Он в один глоток допил свою бутылку. Кивнул чему-то.
— Могло быть и хуже. Ладно. Давайте, так. Сегодня… — он повернул голову, посмотрел в окно. — Сегодня, похоже, дождь зарядил надолго. Я завтра посмотрю машину и решу. У меня у друга своя мастерская, все сделает. Вы в нашем доме живете?
— Напротив.
— Номер мой запишите.
Марина несколько опешила от уверенности собеседника и скорости решения проблемы. Ну, точнее, не решения, а плана решения. Но все равно впечатляет.
Она достала смартфон, ввела продиктованные цифры и нажала на дозвон. Телефон Андрея отозвался стандартным рингтоном. Это кое-что говорит о человеке — о взрослом человеке. Как минимум о том, что у него есть дела более важные, чем выбор хитровыделанной мелодии на звонок. А это все же свидетельство в пользу адекватности.
Андрей сбросил звонок и взялся сохранять номер, сопроводив этот процесс сказанным по слогам:
— Ма-ри-на… Песня какая-то была… Про Марину. Я… ля-ля-ля… тебя Марина… Не помню.
А вот это — в чистом виде троллинг. Нового абонента в адресную книгу Марина занесла под названием «Киркоров», потому что она-то песню вспомнила! Как ее забыть, если этой песней Марину изводили все знакомые, претендующие на остроумие.
Она встала.
— Вы мне цвет и гос. номер машины скиньте, — продолжил Андрей. — Завтра буду пробегать — обнюхаю.
Исключительного чувства юмора человек.
— Я бы хотела точнее узнать по срокам. Царапина — ладно. А без зеркала ездить опасно.
Хозяин квартиры протянул руку и взял вторую бутылку. Отсалютовал Марине.
— Ваше здоровье. Обещаю — завтра придумаю что-нибудь. На крайний случай сам заколхозю времянку — ну вдруг в наличии у Сани такого зеркала не будет. Решу, не сомневайтесь.
Он встал. Ну, все, пора и честь знать.
— Точно не хотите? — он протянул ей бутылку. — У меня там еще парочка есть.
— Спасибо. Я пойду. Буду ждать вашего звонка или сообщения. Данные про машину сейчас сброшу. И еще… — Марина вдруг поняла, что ей надо
— М-м-м?
— Покормите детей. И не ругайтесь на них сильно.
Он смерил ее очередным оценивающим «не-мужским-а-вообще» взглядом.
— Вы, Мариночка, или крестик снимите, или трусы наденьте.
Оставить за собой последнее слово не получилось. Когда за ней закрывалась дверь, Марина услышала безобразно фальшивое, но узнаваемое «Я ля-ля-ля тебя Марина».
Сообщение с маркой, цветом и гос. номером своей машины она отправила сразу, пока спускалась в лифте. А потом вышла из подъезда под никак не утихающий проливной дождь.
Дома Марина первым делом разобрала продукты, налила себе бокал вина и, скидывая на ходу одной рукой одежду, отправилась в ванную. Наконец-то.
Она заслужила.
День — пиздец.
И все же, когда она устроилась затылком на бортик ванны, а вода уже почти добралась до груди, Марина вдруг подумала, что почему-то не испытывает ни малейших сомнений, что вопросы с машиной этот странный Андрей решит, как и обещал. Она по роду своей деятельности подвергала критическому анализу любую информацию, но сейчас поддалась необъяснимой уверенности.
Почему? Непонятно.
Ладно. Завтрашний день покажет.
Когда на следующий день, в субботу, в девять утра раздался телефонный звонок, Марина прокляла минимум трижды того, кто звонит — пока нашаривала телефон на тумбочке. А когда все же нашарила и поднесла к лицу — резко проснулась и так же резко села. Не каждую субботу в девять утра тебе звонит Киркоров!
Еще несколько секунд ушло на то, чтобы сообразить и вспомнить.
— Алло?
— Разбудил?
Вся кровожадность Марины разбилась о фамилию абонента — точнее, о то, как она Андрея внесла в адресную книгу. И она ограничилась коротким:
— Да.
— Извини, — в голосе в трубке не было ни капли раскаяния. — Если ты хочешь к понедельнику получить свою машину в целости и сохранности, действовать надо сейчас!
Марина застонала.
— Ты всегда говоришь как дебил?
— Нет, только в девять утра. Ну, так что, поедем чинить машину? Зеркало тебе сегодня поменяют, а царапины должны просохнуть, так что крыть надо сегодня.
Марине тоже хотелось крыть сегодня. Матом. Но мозг уже потихоньку просыпался и говорил о том, что то, что предлагает Андрей — в ее же интересах.
— Дай мне час на кофе.
— Ты не сдохнешь целый час кофе пить?
— Изыди!
— Ладно, как будешь готова — набери.
И он отключился. А Марину вдруг накрыло дежа-вю. Точно так же, не слово в слово, но похожим тоном с ней говорил бывший муж. И так же пилил ее за долгие сборы, хотя Марина всегда укладывалась в то время, которое они обговаривали.