3 ангела и половинка
Шрифт:
– Мы не любим здесь чужаков. Убирайтесь прочь…Или закончите как те, кто приходил раньше.
– Раньше? – не понимая, сказала я.
– Вы найдете их шагая прямо по пути на запад.
– Послушай, детка, а где мы? – стараясь поприветней улыбаться, спросил Квенсент.
– Я не детка, дядя…Поселенье, Сквер. Или то, что от него осталось. Прошло уже пятьдесят лет, как нас покинул Бог. Прощайте.
И девочка спряталась за дверью.
Мы решили узнать, куда же делись те, кто приходил раньше. Пошли через поселенье Сквер, а далее, по прямому протоптанному пути вперед и нашли…кладбище с могилами, погребенными под каменными памятниками, на которых было неряшливо и нечетко выцарапано: пришел __ умер __. Нам оказалось не по себе. А ведь мы тоже могли быть следующими. Пришел __ умер __, пришел ___ умер __, пришла __
Я скоса пересмотрелась с Квенсентом. Затем, незаметно, взяла его за руку, соединила ладони, пальцы, требуя моральной и психической поддержки. Мне вспомнились слова той старушки – продавщицы яблок, которые я проигнорировала. Постепенно, начинала верить, что это лишь начало, и чем далее я буду продолжать путь вперед, идя с Микиэлем, тем мне будет сложнее выбраться назад, в человеческий мир. Я боялась, что недоживу до следующего рассвета. Что меня сожрут какие-то выпрыгнувшие из-под земли, камней или кустов, с воды, монстры, вампиры, гномы, тролли, всякие там духи и многое другое, о чем я читала в мифических писаниях. Хотя, и думала, что это все сказки. А теперь, после встречи с этими жителями, самовольно стала побаиваться и Микиэля. А вдруг, с попаданием в родные краи, в нем проснется какая-то супер-пупер монстративная сила, которая превратит его в неконтролируемого чудовища, с которым не сможет справится Квенсент, и тогда, он набросился на меня и убьет, а в худшем случае, съест. И я стала держатся от него подальше. Поближе к Квенсенту. Настолько, что влипала к нему в спину или в плечо. А вместо типичного разговора пищала, словно, мышка. Мне было очень стыдно. Но, тогда были таковыми мои чувства к нему, и я ничего не могла с собой поделать другого. Как-не-как, он же был жителем этой странный. Гелиус. Какая же ты огромная загадка. Где твоя разгадка?
Так прошел еще один день нашего путешествия. Пока мы не обнаружили блуждающую саму по себе в одиночестве величественную церковь. Мы очень удивились, увидев в этой окрестности церковь. На фоне прекрасного горного пейзажа она привлекала огромное внимания. Особенно, когда мы сейчас смотрели на нее на фоне рассвета. Золотой крест, золотые купола. Они блистали, манили, приглашали в гости. И чем ближе мы приближались к ней, тем колокольня, ее главный, слегка отклонившийся в левую сторону колокол, казалось, показывал, что он ожидает чьего-то прихода. Огромные деревянные двери были приоткрыты на объемную щель, и мы вошли вовнутрь.
Как и полагалось мужчинам, Квенсент и Микиэль, сняли с голов капюшоны, я же, наоборот, натянула посильнее на голову. Ведь входить в церковь с непокрытой головой женщинам – грех. Церковь была большой, как с наружи, так и внутри, напоминая храм. Нас встретил священник, в то время расхаживающий по церкви и тушащий догорающие свечи.
– Здравствуйте, дети мои, в храме божием, - сказал он, обращаясь к нам, лишь только мы переступили порог церкви, на что голос священника разлетелся бархатистым колокольчиком эха.
Мы поздоровались.
Лишь увидев лицо Микиэля, священник сразу же низко ему уклонился. Микиэль не понял в чем дело и обернулся назад. Может там, позади него, кто-то стоит. Но, никого не было. Удивленный Микиэль и ему кивнул головой.
– Что вас привело? Грехи, радость или вопросы?
– поинтересовался священник, подходя к нам.
Мы навстречу подошли к нему.
– Скорее красота церкви, - сказал Микиэль.
– Да. Она действительно прекрасна, как и множество других.
– А интересно, сюда множество проходят прихожан, - с подколкой спросила я.
– Вся окрестность. Особенно на воскресную службу.
Я подумала, что да как же так, в таком грязной стране, такие светлые священные обычаи.
Силы выдержки были на исходе, и я произнесла:
– А почему же мы живем так мирно, - якобы жительница этой страны, - А нас все ненавидят? Разве всем не обидно?
Священник пожал плечами.
– А как же все те разговоры, что у нас водиться грязная сила? Как же мы тогда легко можем приходить в гости к церкви, не боясь божественного наказания?
Священник улыбнулся.
– Девушка, а ведь вы не местная.
Я опустила голову. Я прокололась.
– Как вы догадались?
– Никто бы не стал оговаривать себя.
– Оговаривать?
– Чистую ложь. Откуда ты?
– Лаурентиды.
– Тогда, вот что послушай меня, жительница Лаурентиды, слухи доносятся искривлено иногда.
– О чем вы ведете речь?
– Если ты хочешь знать, кто мы, жители Гелиуса, то я тебе скажу. Мы никакие не демоны, чистокровные люди.
– Чистокровные люди?! – удивилась я.
Вместе со мной докоренно удивились и Квенсент с Микиэлем.
– Разве такое возможно? А все те слухи?
– Настоящая чушь. В нашей стране есть легенда о зарождение нашей страны, появление нас. Однажды, за многочисленные грехи Господь согнал с неба своего любимого ангела на землю, за что его белые крылья превратились в черные. Долго блуждая по миру, ангел случайно встретил одну бедную девушку. Она была настолько бедна, что не смогла ничего ему подарить или дать. И ангел полюбил ее. Они стали жить вместе. Но, так как у ангела были крылья, он не мог жить среди обычного люда, и они поселились между гор в укромном уединенном месте. В город, где жили люди, насунулась война с соседнего королевства, и ангел решил спасти людей, укрыть их на время в своем жилище. Но, людям оно настолько понравилось, что люди стали молить ангела, чтобы разрешил им жить вместе с ним. Ангел дал свое согласие и на радостях ангела выбрали своим правителем-хранителем королем. Тогда количество было малое, размером с деревню, решившую назвать себя в честь сына первенца ангела – Данталион. Года шли, количество людей возросло, а и с тем, появились новые деревни, города, объединившись в единую страну под названием Гелиус, а Данталион стал столицей страны. Так же нашими правителями становятся лишь прямые наследника ангельского рода, а мы себя называем не как по иному, нежели «данталионцы».
– Извините. Извините, что вас оскорбила, - извинилась я за прежние не очень красивые слова.
– И мы любим Господа. Его уважаем, часто молимся, благодарим, что если бы не спослал он тогда на землю своего ангела, нас могло бы и не быть.
Я медленно обернулась на каблучку назад. Взглотнула слюну и повесилась на шею Микиэля.
– Я так рада. Я так рад, что ты человек, - сказала я, - Но, если бы оказался даже не им, я бы от тебя никогда не отказалась.
Микиэль не ожидал подобного от меня поступка. Гладя постучал меня по спине, кабы все хорошо, беглыми глазами смотря на удивленных Квенсента и священника. Я знала, что сейчас выгляжу глупо, но мне казалось, что если это я не сделаю, Микиэль упарит на крыльях, словно ангел. А мне так не хотелось отпускать его от себя. Я к нему привыкла. К его внешности, его поведению, то, что мы постоянно вместе, то, что если он смеется, то и мне хочется тоже. Не хотелось думать совсем, с чем я столкнусь, что там будет ожидать Микиэля, по завершению его пути. Может маленький кирпичный домик с пожилыми родителями, может миленькая женушка с двумя детками, о нет, даже не могу этого представить, а, может он вообще окажется сыном кого-то олигарха или что-то еще. Фантазия не работает, когда я смотрю на него. Несмотря, что мы пришли в его родную страну, на его лице не нарисовалось ни какой положительной эмоции. Монотонность. Даже натянулась мысленка, неужели он передумал встретиться со своей настоящей жизнью, а хочет вернуться вместе со мной и Квенсентом в Рапсодию? Было множество загадок, догадок, но большую со всех мне раскрыть уже удалось - Микиэль оказался данталионцем. Просто обычным человеком, предки которого жили под крылом ангела.
Выйдя с церкви, мы продлили путь, направляясь, как и посоветовал нам священник, в столицу Гелиуса, Данталион. По пути мы встречали много городов, мелких и крупных деревень, и все их жители нас приветно встречали хлебом и солью, подозрительными улыбками (я веду к тому, что наигранно). Но, отыскать разницу между жителями моей страны и этой страны, Гелиус, было очень тяжело. Они походили друг на друга, поведениями, языком разговора, даже манерой речью в некоторых городах. Те же жесты, улыбки, походки, семьи, разделение половых и возрастных особенностей. Да, они были обычными людьми. А после слов священника, меня это настолько расслабило, что я уже нисколечко не сомневалась в Микиэле, как человеке. Я по-прежнему, шла возле него рядом. Несколько раз шутя, в обнимку прыгала ему на спину. Я его больше не боялась. Я снова зауважала и полюбила его, как друга.