3 ангела и половинка
Шрифт:
– Кто еще такая? – бормотали одни.
– Новая любовница? – бормотали вторые.
– А платье и вправду ничего, - подчеркивали модницы.
– Она дочь одного из гостей?
– шептали следующие.
– Она совсем не умеет танцевать. Я лучше во множество раз, - подмечали следующие.
– Интересно, наверное, она красотка, если ее выбрал сам король, - заинтересовались гости противоположного пола.
– Слышите, нас обсуждают, - прошептал довольно улыбающийся Айрон.
– Тогда, пожалуй, нам, наверное, стоит прекратить танец, - остановилась.
– Ни за что. Мы будем танцевать его до конца, - сжал мою ладонь для крепкости и уверенности, что я не убегу, -
– Нет, - помахала головой.
– Вот-то тоже. Значит, будем танцевать.
Мы танцевали и танцевали, пока не закончилась музыка. Затем, Айрон поцеловал меня в руку, поблагодарил за танец и откланялся. Весь остаток бала я провела рядом с Квенсентом, что было очень сложным делом. Его постоянно окружали поклонницы, приглашали на танцы. В некоторых случаях, Квенсенту приходилось поддаваться, и он отходил на танец.
В очередной раз, оказавшись одной, я стояла около колонны и с блаженством думала, что сейчас вернется Квенсент и мы пойдем спать. Танцы меня сильно вымотали и я устала.
– Угощайтесь, - подойдя с подносом, предложил слуга, обратившись настолько неожиданно, что я даже содрогнулась.
Я посмотрела на поднос. На нем стоял один стеклянный бокал.
– Нет. Я не хочу пить. Спасибо, - отказала я.
– Это не вино. А ежевичный сок, леди Немфея.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – удивилась.
– Это распоряжение Вашего величества. Он заметил, что вы весь вечер скучали, ничего не ели и не пили, и решил вас потешить. Прошу, это его подношение к вам.
– И все равно, спасибо. Нет.
Слуга настаивал, и мне пришлось выпить. Хватило лишь и глотка, как сразу же закружилась голова. Требуя свободы от духоты, удушья, вышла с банкетного зала в пустующий коридор, и в глазах потемнело. Отключилась. Сразу же, не дав упасть, подхватили ранее ожидающие Квенсент и Айрон. Подняли за руки и ноги, и занесли в ближайшую комнату, в которой на них уже ожидали пятеро магов в маскарадных костюмах, приглашенные инкогнито на маскарад. Среди них был уже и знакомый Гринфилд.
Меня положили на стол. Квенсент осторожно снял с лица маску. С настолько большой осторожностью, чтобы не задеть ни единой волосинки на голове, не потревожить прическу. Маги подошли к столу, наставили надо мной руки и стали анализировать мое тело, считывать с него информацию.
– Что же, - решил выдать один из магов общий вердикт, после дополнительной доли обсуждения, - Ее поведение есть адекватным. Но, хочу вас расстроить, увы, не вечным.
– О чем вы говорите? – спросил Айрон.
– Вы интересовались о ее самовольном оживление. Это было вызвано насыщением в организме льда, который постепенно растаял, и сымитировал кровь. Но, это лишь имитация и не больше. И вскоре она снова превратиться в лед. Лед в венах замерзнет, что приведет к зацыпинению тела, и она сама превратиться в куклу. Подобно фарфоровой.
– Фарфоровую куклу?! – возмутился Квенсент.
– Куклу? – подумал Айрон, как прикасается вместо теплой меня, к ледяной, к кукольной.
– Что-нибудь можно сделать? Вы же маги! – закричал Квенсент.
– Юноша, не волнуйтесь. Выход можно найти всегда. Мы с коллегами пообсуждали и решили, что мы можем повлиять, остановить этот процесс благодаря бранометру.
– Бранометр? – заинтересовался Айрон, заложив руки в замке на груди.
– Это камень-ограничитель, который мы создадим сами.
– И какой же вам понадобится срок?
– Камень будет готов ровно через семь дней.
– А нельзя раньше? – волнуясь за мою
– Нет. По-другому не как. Ровно семь дней и не меньше. Я приду лично сам в замок и принесу его…Также, вы, как верные ей люди, - Квенсент недоверчиво посмотрел на Айрона, Айрон кашлянул, отвернул голову, - Не могли не заметить, что она стала другой.
Квенсент с Айроном внимательно посмотрели на мага.
– Она потеряла память. Пробудилась совершенно другой. Отныне – это ее образ жизни. Бранометр ей поможет, но все остальное, все будет зависеть лишь от нее. У нее пропадет аппетит. Совершенно не будет испытывать потребность в еде. Вести будет лишь ночной образ жизни, так как солнечный свет будет ей противен и будет резать ей глаза.
– Я это заметил, - произнес Квенсент.
– А что делать с воспоминаниями? – спросил Айрон.
– Запишите свои новые или пусть не знает ничего. О том, что с ней происходит лучше не говорить. Пусть думает, что все так надо. Главное, оберегайте сейчас. Она хрупка и наивна. И если попадет в недобрые руки, то кукла может сломаться.
– Кукла может сломаться, - повторил Квенсент, специально для Айрона.
Ничего не помня, я проснулась в своей кровати вечером, как и всегда. Как уже оказалось следующего дня. На столике на меня ожидало приглашение от Айрона на чаепитие. Я не могла отказаться.
Я не знала дороги, и Квенсент вел меня, как сопровождающий. Он привел в беседку, где за круглым столиком на меня уже ожидал Айрон. Заложил ногу за ногу. Руку положил свободно на подлокотник стула, вторую облокотил на щеку. Глаза были прикрыты, а на устах вырисовывалась приятная наивная улыбка. Это была редкая возможность увидеть именно эту улыбку. О чем же думал Айрон? А он поглубился в воспоминания. Во время слияния его с Микиэлем, не лишь их тела слились, но и сознания, воспоминания. И все, о чем помнил Микиэль, стало Айрона. И иногда, эти воспоминания прорисовывались в его памяти. Как сейчас. Он сидел и видел эпизоды, принадлежащие лично мне и Микиэлю. Первое наше знакомство с Микиэлем, как я склонилась над кроватью, улыбнулась, между строк произнесла: « А можно до этого времени я буду звать вас Микиэлем?». Как я сильно обняла Микиэля в церкви и произнесла: «Как я рада, что ты человек, но, если бы ты им и не был, я бы все равно от тебя никогда бы не отказалась!». Как мы вдвоем сидели на траве под деревом, и он смотрел на меня, мои развевающиеся от ветра волосы. Как мы с ним ходили по площади моего любимого города ночью, озаренной множеством огней. Как он спал у меня на коленях под деревом, а я гладила его по голове и рассказывала истории.
Я сделала реверанс и поздоровалась:
– Ваше величество, добрый вечер!
Айрон быстро открыл глаза.
– Добрый и тебе. Припоздала.
– Извините, Ваше величество. Долго отыскивали нужное место.
Айрон взял в руки чашку и отпил осторожно глоток чая.
– Присаживайся, - указал рукой.
Квенсент помог мне сесть, отодвинул и придвинул стул.
– А Квенсент? – спросила я, почему не садиться.
– А он, пусть постоит. Я же пригласил лично тебя.
С этого дня, в тоже время мы завели обычай чаевать. Хотя я никакого чая, конечно, не пила, а лишь наблюдала, как пьет Айрон, для меня всегда был накрыт столовый набор. Мы разговаривали с Айроном на разные темы. На самом деле, Айрон хотел в кое каком смысле быть ко мне ближе, за мной наблюдать, какие происходят со мной изменения. Постепенно, я их и сама стала замечать. Когда просыпалась с затруднением моргала глазами, словно кукла, тело оцепеневало. И под срок семь дней, я думала, совершенно превращусь в куклу.