3 ангела и половинка

Панасенко Оксана

На чаепитие, около своей пустой чашки, стоящей на блюдце, я увидела черную коробочку, перевязанную белой ленточкой с черной узкой полосочкой в бантик.

– Что это? – спросила я, не заметив коробочку с первого раза.

– Открой, - улыбнулся загадочно Айрон.

Я взяла коробочку в руки и осторожно развязала бантик, дернув за ленточку. Сняла крышку. Внутри, на белой подушечке с шелковой ткани находился большой до черноты фиолетовый драгоценный камень в форме слезы, одетый на широкой черной шелковой ленте.

– Какая красота, - провела кончиком пальчика по камню, подметила я.

– Нравится? –

спросил Айрон.

– Конечно.

– Тогда он твой.

– Нет. Я не могу принять такой дорогостоящий подарок, - отпираясь, положила коробочку с подарком на стол.

– А если ты его не примешь, ты меня очень обидишь. Он принадлежал моей матери и бабушке, - сочиняя сказку и не краснея, - И вот я решил подарить его тебе.

– Тогда я точно не могу принять его, Ваше величество. Это ваша память и память вашей семьи.

– Если не примешь, я его выкину. Он разобьется на сотни кусков и такой красоты больше не будет.

– Вы же лжете?

– Отчего же? Давай сюда! – выхватил с коробки украшение и принялся им размахивать, вертя лентой, сам камень, зажав в ладони.

– Ладно-ладно, - закивала руками, испугавшись, - Я его приму.

– Я на это и надеялся, - довольно. Он рассчитывал именно на эту мою реакцию, распланировав свой поступок, как запасной вариант.

Айрон нагнулся надомной и осторожно повесил на шею украшение. Той же минуты, когда оно легло мне на шею, мои глаза округлились, а их серо-зеленый цвет окрасился в черный. Спина выпрямилась. Грудь выгнулась вперед.

– Что с тобой? – от резкой смены забеспокоился Айрон, нагнувшись ко мне.

Квенсент насторожившись, подошел и посмотрел на меня.

– Все хорошо, - ответила я, посмотрев на себе на грудь, платье, - Что за ужасный цвет, фасон платья? Ваше величество, я могу себе вызвать швею? Пусть мне сошьет платье по моему усмотрению. А сейчас извините, мне нужно переодеться. Квенсент, - окликнула его, словно дала команду дрессированной собачке.

Квенсент помог мне подняться, и мы отправились в мою комнату. Там я сразу же переоделась в ночную рубашку. И расхаживая по комнате, нервно принялась ожидать, пока придет швея, по приказу Квенсента. Она пришла не раньше, чем через полчаса.

– Успокойся, - обратился ко мне Квенсент.

– Не могу. Где же та швея? А сколько платье она будет шить? Вечность?

– Чем тебе прежнее платье не нравиться?

– А чем должно нравиться? – скинула помятое платье с кровати и забодала ногами по полу, пачкая, - Гадость, а не платье. Хочу другое и все.

– А какое же?

– Аммм…вот посмотришь, - таинственно.

Квенсент пожал плечами. А куда ему деваться? Все равно увидит.

Пришла швея. Я вытолкала Квенсента за двери, так как измерение мерок дело деликатное. Упрямо надавила на швею своим эскизом и условием, чтобы пошила к завтрашнему вечеру.

– Но, это же невозможно, - возразила швея, здраво мысля, - Пошить платье за один день, к тому же еще такое!

– Не возможно?! Вы хотите, чтобы я пожаловалась королю? – тыча пальцем в сидящую у моих ног швею, собирающую свои инструменты.

Угрозы весьма подействовали. Ведь когда следующего позднего вечера открыла глаза, на столе лежала черная большая коробка, перевязанная красной лентой. С радостью и удовольствием выскочила с кровати,

подпрыгнула к столу, дернула за ленту и сняла крышку коробки. Вынула аккуратно сложенное платье, точно такое, какое хотела. Расхохоталась и закружилась по комнате юлой. Не теряя времени оделась. Стала перед зеркалом и полюбовалась. Черное длинное платье ниже середины икр с овальным вырезом и длинными рукавами. С белыми подъюбником манжетами, воротником. К платью прилагались черные туфли балетки с ремешком и белые колготки. Это платье очень шло под украшение на шее – до черноты фиолетовый большой камень на широкой черной ленте, который Айрон приказал никогда не снимать. Ведь это был не просто камень-украшение, а бранометр. И если я его сниму, то это бы обозначало, что в моем организме задействуются необратимые процессы, и в скорее я усну в обличие уже неодушевленной куклы.

Я снова весело расхохоталась, раскружилась перед зеркалом, и на смех явился Квенсент. Увидев меня, он оказался весьма удивленный. Он думал-думал о цвете нового платья, но уж точно не предполагал его в темных тонах.

– И как тебе, Квенсент, мой новый наряд? – спросила я, покружившись перед ним, взявшись за юбочку.

– Эээ…прекрасен, - ответил он с затруднением.

– Я так и знала. Тебе понравится. А посмотри, как красиво сочетается твой синий и мой черный, - подвела к зеркалу, чтобы мы стали в паре, взяла под руку, для надежности, чтобы Квенсент не открутился и не убежал.

– Да, красиво.

– Ну, все. Время на чаепитие. Пора похвастаться и перед Айроном.

– А прическа? Должна буду вот так пойти не красивой, - ткнула пальцем на голову, намекая на распущенные не уложенные волосы, - Ты позовешь, снова, ту служанку.

– Зачем же? Давай, попробуем, смастерю что-то я, - предложил Квенсент, помяв руки.

– А ты сумеешь? – засомневалась.

– Вот и узнаем.

Но прежде чем мы принялись экспериментировать с моими волосами, Квенсент обошел меня, внимательно изучил волосы, и вышел с комнаты на пару минут, вернувшись, пряча что-то в кармане.

Я села за туалетный столик. Квенсент взяв в руки расческу для волос сделанной с натуральной шерсти дикого кабана, и принялся с особой бережностью меня расчесывать. После нескольких попыток создания подходящей прически, сплошно расчесал волосы. Пряди спереди у лица, что по короче, заплел у две тонкие косички, и соединил вместе с распушенными широкими. Плавно уложил на затылок в большой бант, в цент которого воткнул запрятанную в кармане приколку – черный бант с диамантами. Далее, оставшиеся распушенные волосы аккуратно расчесал, а косую рваную челку сделал более выразительной. Из Квенсента получился превосходный парикмахер.

Я распахнула двери, и, держа выпрямленную осанку, словно ветер, выпорхнула с комнаты.

– Ей, постой! – вдогонку за мной бежа, прокричал Квенсент.

Видящие меня прохожие не могли во мне не заметить перемены, словно в игре домино. С белого в черное. С доброго в злое. Со светлого в темное. Анти.

– Кто это?- не узнавали одни, от неожиданности застывая на ходу.

– Зд-зд…, - не в силах договорить «здравствуйте», говорили другие.

Айрон немало так же был удивлен.

– Передомной сидит маленькое темное дитя, - сделав глоток чая с улыбкой, подметил он.