31 Декабря
Шрифт:
— Это очень хорошо, — искренне обрадовался он, — не придется людей в праздник расстраивать.
— Расстраивать?
— Ну, я подозреваю, что они очень расстроятся, если я их выставлю, — отозвался он и потянул руки к моей сегодняшней
гордости и поводу похвастаться.
— Не смей трогать песика,
— Это… собака? — Глеб удивленно уставился на меня. — Ты собак себе так представляешь?
Я закипала. А этот ненормальный посмотрел на меня так участливо, а потом еще и выдал:
— Сочувствую.
— Ты чего заявился? — прошипела я, собираясь дождаться ответа, а потом сходить на кухню за сковородкой и выставить его
за дверь.
— Ты же к нам не пришла, потому я решил придти к тебе, — не чувствуя угрозы и не предвидя скорой встречи со
сковородкой, он улыбался.
— Чего?
— Я за тобой весь год присматривал, — он чем-то очень гордился, но я все никак не могла понять чем, — ждал, вспомнишь
ты про нас или нет. Ты не вспомнила.
— А сюда зачем приперся? — от моих неосторожных движений в коробке что-то хрупко зазвенело.
— Говорю же, решил сам завершить ритуал, раз уж ты оказалась такой упрямой, не искать же нового хранителя. Да и потом,
меня, знаешь ли, еще никто по морде тапком не бил. Это было неожиданно и непривычно.
— Не била я тебя никаким тапком! — звон в коробке усилился, а я вспомнила полутемный подъезд, холодную стену, ноющий
бок, с которого потом почти месяц сходил страшный синяк и прижавшего уши к голове пса. Голос почему-то сел. — Это был
кроссовок… но я же песика…
В коробке что-то взорвалось. Я вздрогнула и отшвырнула ее в сторону.
—
— Это была сфера, — потерев руки, Глеб уверенно уселся за стол, — ты теперь хранительница. А я не песик, я оборотень.
Медленно осев на пол, я неверяще смотрела на психа-оборотня, накладывавшего в тарелку салат. Тот самый салат в виде
собаки, который я не успела сфотографировать.
Раньше я не верила во все эти суеверия. И лишь отмахивалась, когда говорили, что как новый год встретишь, так его и
проведешь. Теперь верила.
Этот год я встретила в сумасшедшей обстановке и проводила так же.
И мне уже было страшно даже представить, что новый год мне готовит…
Во что я ввязалась? За что?
— Лесь, а ты чего на полу расселась? Вставай. Замерзнешь, — забеспокоился Глеб, выбираясь из-за стола, чтобы помочь
мне подняться, — давай-ка. Сейчас Новый Год встретим, а потом к Богдану и Крис поедем. Она тебя давно повидать хотела,
но не решалась. Ты, кстати, куда переедешь, в квартиру Евгения Федоровича? Или ко мне? Ты имей в виду, лучше ко мне.
Там мне тебя защищать удобней будет.
— Чего?
— Ну, ты же теперь хранитель, и тебя нужно защищать.
Он говорил что-то еще, кажется, даже хвалил мои кулинарные способности. Я не слушала.
Я пыталась понять, за что мне все это? Когда в прошлом году я загадывала изменения в жизни к лучшему, я же к лучшему
просила! А не это вот.
Так за что меня так-то?
— С новым годом, Лесенька, — пробормотала я, следя за тем, как Глеб щедро накладывает в мою тарелку один салат за
другим.
С Новым Годом…