–32 градуса по Цельсию. Том 2. Лайт и Дженни
Шрифт:
– Про речку или про то, что я хочу по максимуму заботиться о тебе?
Рикки закатила глаза. Боже, с Джэем вообще возможно нормальное общение? Она бы была счастлива получать хотя бы одно серьезное слово против десяти подколов.
Чтобы не смотреть на бесстыдника в роли Джэя, Рикки огляделась – обычная комната, мало чем отличающаяся от ее собственной. Разве что необжитостью. Слишком мало вещей на виду, чтобы точно сказать, принадлежит ли она кому-то. Возможно, одна из пустующих, и Джэй притащил ее сюда просто чтобы поговорить… Раз уж шутки про романтику всего лишь
Но Джэй после "разговора" уходить совсем не спешил. Валялся на кровати в свое удовольствие. А Рикки сидела как дура, пытаясь понять, чего от нее хотят. Но в конце концов сдалась:
– Что-то я не пойму. Что меня ждёт за работа?
– Смотреть, – невинно ответил Джэй. – А ты о чем подумала?
Да, Джэю определенно нравилось над ней подшучивать. Потому Рикки на этот раз постаралась пропустить мимо ушей. Не настолько она испорченная.
Джэй в очередной раз посмеялся.
Просунул руку под подушку, и что-то перебросил Рикки.
Та, неожиданно поймав, обнаружила в вещи приставку.
Джэй же тем временем свернулся на кровати калачиком.
– Если что случится, кинь в меня подушкой. А если захочешь убить, сделай это безболезненно, – прокомментировал он.
– Джэй! – возмущенно воскликнула Рикки.
– Ладно, молчу. Доброй ночи. Жду будильник через два часа.
Джэй закрыл глаза. И моментально уснул.
Будто кнопку переключателя нажали, и он выключился.
Рикки сначала даже не поверила. Но потом подобралась поближе, вгляделась в спокойные черты его лица, вслушалась в притихшее дыхание. И убедилась – он действительно спит.
Рикки горестно вздыхает.
То есть ее вытащили из-под замка для того, чтобы она несла вахту в ночные часы? Своя логика прослеживалась, но…
Неужели Джэю в своей же организации так опасно спать? Разве даже если у него не будет правой руки, не остаётся куча товарищей, вполне способных выполнять задачу "будильника"? Или он не может доверить подобное даже им?
Если Джэй так сильно опасается за свою жизнь, как может доверить сон едва знакомому человеку?
Рикки придвинулась еще ближе. Близко настолько, что теперь уже ее дыхание едва не касалось Джэя. Разглядывала рваные метки, оставшиеся на его щеках, шее.
Сколько их, этих шрамов?
Сколькие из них оставили такие как Рикки?
И когда Джэй с таким раскладом в последний раз спал?
Рикки отодвинулась, чтобы случайно его не разбудить. И твердо решила, что пока стоит на должности правой руки, она не позволит Джэя и пальцем тронуть.
По крайней мере… Хотя бы по ночам.
Честно говоря, Джэй очень подозрительная личность. Но он действительно единственный, кому Рикки могла довериться. Идти ей некуда – в тюрьме не ждут, на волю не отпустят. Разве что на тот свет дорога, но и там наглухо закрыто.
Потому что ее родители действительно бы расстроились.
Как бы Рикки ни тосковала, ее жизнь уже разделилась на "до" и "после".
И если Джэй решил вот так пронестись вихрем по ее судьбе и принести
Возможно так действительно будет лучше,
Как бы паршиво от этого ни было.
Рикки игнорировала выданную ей для "убийства времени" приставку. Глядела на Джэя и глядела. Видела вполне обычного парня. Симпатичного – даже множество шрамов не смогли уничтожить его блестящую внешность. Прибавить к ней чувство юмора, харизму, доброту, заботливость…
И по-настоящему влюбиться недолго.
Джэй вслушивался в ее беззвучные метания. Убедился, что опасаться нечего, и внутренне выдохнул.
С тех пор как предыдущая помощница попыталась вонзить ему нож в горло, Джэй глаз не сомкнул. Так что, несмотря на множество невзгод, сегодняшний день ознаменован большой удачей.
Заплутав в кутерьме мыслей, Джэй совсем забыл о возможно содержащемся в крови яде. И уснул уже по-настоящему.
Но почувствовал, что что-то не так, когда увидел перед глазами вспышку яркого света.
Акт XLVII. Раненый Волк в бегах. Разбитое на клочки сердце не оставит Белого Крольчонка
Когда на границе вспыхнули боевые действия, отца Джэя, дослужившегося до командира, сразу же направили на поле боя. Сам Джэй тогда был ещё слишком юн и не смог последовать за ним добровольцем. О чем очень сожалел, каждый раз теребя в пальцах драгоценные клочки бумаги с неровными закорючками родной руки.
Отца и его отряд унесла война. Получив новости, Джэй не вылезал из его кабинета, впитывая каждое слово из его дневников.
И с каждым днём в нём всё сильнее укреплялась мысль: он должен сделать всё возможное, чтобы остановить эту бесконечную бойню. Спасти бесчисленное количество судеб. Он сможет. Он справится.
И не важно, на какие жертвы придётся пойти. Если потребуется положить ради мира свою жизнь, он готов.
Наверное, так же мыслил его отец, в последний раз переступая порог дома. А Джэй всегда был весь в него. Вот и пошёл по его стопам.
С его дневником в сумке. С горящим пламенем в сердце.
Но даже с осознанием, чем именно придётся пожертвовать, рваться на клочки было слишком больно.
Первый убитый человек. И он рыдал так, что думал – больше никогда не сможет снова собраться в одно целое.
Собрался.
Товарищи, с которыми они делили припасы в окопе, зная, что поставок не предвидится в ближайшую неделю. Вокруг холод, промерзшая земля – едва ли найдешь еду. И всё равно на их лицах сияли улыбки, а воздух сотрясал смех.