325 000 франков
Шрифт:
Он похудел. Глаза у него запали, и стало заметнее, как близко они поставлены, это придавало ему еще более строптивый и отчаянный вид.
Первое сентябрьское воскресенье выдалось очень жарким. Из-за мертвого сезона работали только три пресса. Машина Бюзара - потому что Поль Морель не мог отступиться от данного им слова и помешать подвигу, за которым следил весь город. Еще один агрегат выполнял заказ кофейной фирмы: премия покупателю марки кофе - лев, жираф, орангутанг, лапландский олень, крокодил и чилийская пума были выдавлены на матрице по кругу и отливались все одновременно. Рабочий разъединял
Третий пресс был поставлен в цехе совсем недавно: этот полностью автоматизированный агрегат выпускал без помощи человека хорошенькие стаканчики такого же лазоревого цвета, как глаза Мари-Жанны. Когда форма раскрывалась, включался выталкиватель, и готовое изделие скатывалось по наклонной плоскости в ящик. Случалось, что заклинивало выбрасыватель, засорялся канал; происходило это не по вине машины, а потому что состав массы не всегда однороден. Бывало также, что пластмасса прилипала к стенкам формы. Электронный глаз обнаруживая все эти неполадки, останавливая пресс, одновременно приводя в действие зуммер, который давал частые гудки, напоминающие сигнал "занято" по телефону. Рабочий подходил к машине, прочищал канал или форму, и агрегат снова сам включался.
Подобные неполадки бывали редко, и один человек мог следить одновременно за десятком машин; да еще при этом имел полную возможность читать, или мечтать, или даже спать, электронный глаз проявлял бдительность вместо него. В будущем именно такая машина заменит труд на конвейере, а тогда фильм Чарли Чаплина "Новые времена" станет свидетельством средневекового этапа развития промышленности.
Но в "Пластоформе" был только один такой полностью автоматизированный пресс, и для него невыгодно было держать специального рабочего, вот почему Поль Морель и поручил обслуживать автомат Бюзару и брессанцу. За эту дополнительную работу он выплачивал каждому из них тысячу франков в месяц. Он посчитал, что довольно мило с его стороны таким путем быть причастным к подвигу двух парней. Сообщая об этом отцу, он подчеркнул выгодную сторону сделки: иначе фабрике пришлось бы платить три тысячи франков в месяц - по тысяче каждому из прессовщиков, работающему в одну из трех смен.
В это сентябрьское воскресенье особенно мучительными были для Бюзара первые часы дневной смены. Он дважды засыпал, положив руки на предохранительную решетку. В первый раз его разбудил рабочий с Ноевым ковчегом, который свистнул с другого конца цеха, второй раз - зуммер автоматического пресса. Бюзар поздравил себя с тем, что сдержал слово не выводить из строя прерыватель тока решетки.
В четыре часа ушел рабочий второго пресса. Бюзар попросил его зайти к Мари-Жанне и предупредить ее, что он не пойдет на танцы, как обещал; больше всего на свете ему хотелось спать. Он остался в цехе один.
Он принял две таблетки макситона. Возбуждающие средства с амфетамином, которыми обычно пользуются студенты во время экзаменов, с 1948 года стали в ходу среди рабочих. В Бионне их принимают довольно часто, чтобы побороть сонливость, появляющуюся на седьмом или восьмом часу работы у пресса.
Около шести в цех зашел Поль Морель.
– Ну как, доволен?
– спросил он, хлопнув Бернара по плечу.
–
Он поднял решетку, вынул карету.
– На фабрике осталось бы всего с десяток рабочих, - ответил Поль Морель.
Бюзар опустил решетку, отсек "морковку".
– Ты на этом выиграешь, - продолжал он.
– Ты же сам вечно жалуешься, что тебя разоряет слишком большое количество рабочих рук и страховые взносы.
– Разоряют моего отца, - поправил его Поль Морель.
– Разоряют твоего отца, - согласился Бюзар.
Он разъединил кареты, сбросил их в ящик.
– Это обрекло бы девять десятых рабочих на безработицу, - сказал Поль Морель.
– Конечно. Но мне думается, что вас останавливает не это.
Бюзар дожидался красного глазка.
От макситона голова у него усиленно заработала. Он занялся разрешением вопросов, над которыми обычно не раздумывал.
– Если ваши конкуренты полностью автоматизируют свои фабрики, - говорил Бюзар, - у них будет меньше накладных расходов, чем у вас, и вы лопнете... Ты мне много раз объяснял, что тебе мешает заниматься филантропией конкуренция...
– ...Мешает моему отцу, - перебил его Поль Морель.
– Будь моя воля, фабрика давно бы прогорела.
– Я вне игры и то подумал об этом, значит, ты-то наверняка все уже прикинул. Если ваши конкуренты перейдут на автоматику...
Поднял, вынул, опустил, отсек...
– Твои расчеты неверны, - живо возразил Морель.
– Машина, работающая двадцать четыре часа в сутки, будет амортизирована в течение четырех лет. Если в одну колонку записать недельную зарплату рабочих и подсчитать, сколько им будет выплачено за эти четыре года, а во вторую колонку стоимость автоматизации плюс ту часть прибыли, которую принес бы замороженный таким образом переменный капитал, и одну десятую зарплаты, вписанной в первую колонку, это я беру из расчета одного человека на десять машин, то итог покажет, что полностью автоматизированный пресс обходится дороже. Понять это трудновато...
– Я как будто понял, - сказал Бюзар.
Разъединил, сбросил, стал ждать...
Поль Морель показал большим пальцем на машину, выбрасывающую с глухим стуком один за другим стаканчики цвета лазури.
– Возьмем вот этот пресс. Я подсчитал, что если включить в себестоимость ту часть накладных расходов фабрики, которая приходится на эту машину, то я теряю по десять сантимов на каждом стаканчике.
– Зачем же вы продолжаете их выпускать?
– Чтобы доставить удовольствие клиентам.
– Ничего не понимаю.
– Отец лучше бы тебе объяснил...
Бюзар вынул игрушку, отсек "морковку", разъединил кареты, сбросил их в ящик и стал дожидаться красного глазка.
Поль Морель протянул ему зажженную спичку. Бюзар затянулся. Вспыхнул глазок, Бюзар поднял решетку...
– Знаешь, Жюльетта настоящая потаскуха, - проговорил Поль Морель.
– Это не новость.
– Я отказался сегодня везти ее в Женеву на парусную регату... без всяких причин, просто так, из упрямства, поскольку я с самого начала отказался поехать... Так она решила отомстить мне. И поехала с моим отцом.