36 рассказов
Шрифт:
При виде скатерти, массивных тарелок с цветочным орнаментом и малиновой надписью «Le Manoir», а также изящного украшения из лилий в центре стола мне стало совсем неловко: зачем я только позволил все это? Один официант в белой рубашке с открытым воротом, черных брюках и черной жилетке с надписью «Le Manoir», вышитой красными нитками на нагрудном кармане, тут же принес стул для Кристабель, а другой столь же проворно расставил для нее тарелки и разложил приборы.
Возле Дункана возник третий официант и поинтересовался, будем ли мы аперитив. Кристабель мило улыбнулась и спросила, можно ли ей бокал шампанского. Я попросил воду «Эвиан»,
Следующие несколько минут — в ожидании, пока нам принесут меню, — мы продолжали обсуждать поездку Дункана в Боснию и разительный контраст между тем, когда ты под аккомпанемент свистящих пуль выскребаешь еду ложкой из котелка, укрывшись где-нибудь в стылом блиндаже, и когда ешь с роскошной фарфоровой посуды, сидя в теплом, уютном ресторане, а струнный квартет наигрывает неподалеку Шуберта.
Возле Дункана появился еще один официант и передал нам три отпечатанных на розовой бумаге меню размером с небольшую афишу. Пока я изучал список блюд, Кристабель шепнула что-то официанту, тот кивнул и бесшумно удалился.
Я внимательней вгляделся в список и сделал малоприятное для себя открытие: это был один из тех ресторанов, где только непосредственному заказчику вручают меню с указанием цен. Пока я пытался сообразить, какие из этих блюд подешевле, перед Кристабель появился еще один бокал шампанского.
Я решил, что бульон, наверное, — наименее дорогое из первых блюд, к тому же этот выбор как-то поможет мне в моих безвольных потугах расстаться с лишним весом. С основными блюдами, учитывая мои ограниченные познания во французском, дело обстояло сложнее: в итоге я остановил свой выбор на утке, поскольку не обнаружил в меню ничего похожего на «poulet». [16]
16
Poulet (франц.) — цыпленок. — Прим. пер.
Вернувшийся вскоре официант тут же обратил внимание на пустой бокал Кристабель:
— Еще шампанского, мадам?
— Да, если можно, — мягко ответила она.
Тут подошел метрдотель, чтобы принять заказ. Но прежде нам предстояло пройти тяжкое испытание, которое в наши дни подстерегает посетителя во французском ресторане в любом уголке мира.
— Сегодня в нашем заведении следующие особые блюда, — начал он с акцентом, который вряд ли произвел бы впечатление даже в агентстве по подбору массовки. — На закуску «Gel'ee de saumon sauvage et caviar imp'erial en aigre doux», то есть ломтики лососины и белужья икра в желе со сметаной и кабачком, маринованным в уксусе с укропом. Также мы можем предложить «Cuisses de grenouilles `a la pur'ee d’herbes `a soupe, fricass'ee de chanterelles et racines de persil», то есть жареные лягушачьи лапки в пюре из петрушки, фрикасе из лисичек и корешков петрушки. Основное блюдо — «Escalope de turbot»: вареное филе тюрбо с пюре из водяного кресса, лимонным сабайоном и соусом «Gew"urztraminer». Разумеется, мы рекомендуем вам и все прочие блюда, представленные в меню.
Я ощутил себя сытым по горло еще до того, как он завершил эти свои описания.
Кристабель же изучала меню с исключительным усердием. Затем она указала на одно из блюд, и метрдотель одобрительно улыбнулся.
Дункан
— Меня вполне устроят консоме и утка, — ответил я без раздумий.
— Спасибо, сэр, — сказал метрдотель. — Какую бы вы хотели утку? С корочкой или чуть недожаренную?
— С корочкой, — выпалил я, к явному его неудовольствию.
— А вы, месье? — обратился он к Дункану.
— Салат «Цезарь» и стейк с кровью.
Метрдотель едва успел принять у нас меню и развернуться, как Дункан сказал:
— А теперь я расскажу тебе про замысел своего романа.
— Не хотите ли заказать вино, сэр? — поинтересовался другой официант, в руках у которого была огромная книга в красном кожаном переплете с золотым тиснением в виде виноградной грозди на обложке.
— Можно, я сделаю это за тебя? — предложила Дункану Кристабель. — Тогда тебе не придется прерывать свой рассказ.
Дункан согласно кивнул, и официант передал карту вин Кристабель. Она подняла обложку из красной кожи с таким видом, будто собралась читать роман-бестселлер.
— Ты, наверное, удивишься, — начал свой рассказ Дункан, — но действие книги происходит в Британии. Надо сказать, что время для его публикации самое что ни на есть подходящее. Как ты знаешь, британско-французский консорциум сейчас сооружает тоннель между Фолкстоуном и Сангаттом, открытие его намечено на 6 мая 1994 года. Называться моя книга будет «Тоннель».
Я был шокирован. А перед Кристабель поставили еще один бокал шампанского.
— Действие начинается в четырех разных местах, в книге четыре группы основных персонажей. Они отличаются по возрасту и социальному положению, они из разных стран, но есть то, что их объединяет: они все забронировали билеты на самый первый пассажирский поезд, который отправится из Лондона в Париж через подводный тоннель.
Я почувствовал себя виноватым перед Дунканом, но пока раздумывал, что ему сказать, вернулся официант с бутылкой белого вина, и Кристабель стала внимательно изучать этикетку. Вот она кивнула, сомелье откупорил бутылку и налил чуть-чуть вина в ее бокал. Маленький глоток — и на губах ее снова заиграла улыбка. Тогда официант наполнил бокалы.
После этого Дункан продолжил:
— Там будет одна американская семья — мать, отец и двое детей-подростков, — впервые приехавшая в Англию. Молодая английская пара, они поженились этим утром и начинают свой медовый месяц. Греческий миллионер, наживший состояние собственным трудом, и его жена-француженка: они заказали билеты еще за год до этого, а сейчас собираются подавать на развод. И еще трое студентов.
Дункан ненадолго замолчал: перед ним поставили салат «Цезарь», а второй официант подал мне консоме. Я взглянул на блюдо, которое заказала Кристабель: тонко нарезанный малосольный лосось с порцией черной икры посередине тарелки. Она с довольным видом выдавила туда пол-лимона.
— Ну так вот, — сказал Дункан, — в первой главе читатель пока не осознает, что студенты как-то связаны друг с другом, хотя в дальнейшем это станет стержнем всего сюжета. Мы знакомимся со всеми четырьмя группами персонажей во второй главе, когда они готовятся к путешествию. Читатель узнает, почему каждый из них хочет попасть на этот самый поезд, а я немного характеризую всех героев.
— И сколько времени занимает действие твоей книги? — спросил я с некоторым беспокойством в паузе между двумя ложками консоме.