365 лучших сказок мира
Шрифт:
Юн-Хо-Зан отпустил его мановением руки и долго сидел в задумчивости.
Выйдя же из задумчивости, он приказал созвать весь двор и сказал:
– Вот дела в нашей стране пришли в величайший упадок. В этом я вижу наказание неба и мщение духов предков за неисполнение их премудрых обычаев. А потому я объявляю, что впредь буду свято исполнять обычаи предков, и со следующего же года восстановляется обычай драть за косу придворного звездочета, если он сообщит, что дни начинают убывать. Вы слышали? Теперь ступайте, и будем надеяться, что наше послушание заставит смилостивиться разгневанных предков и праведное небо.
Все придворные в один голос восславили мудрость богдыхана, но на
С каждым днем число звездочетов таяло, как кусок льда на солнце.
А когда, через год, снова настало время убывать дням, в зал, дрожа от страха, вполз на коленях всего один, прежний звездочет.
Это был самый ленивый и праздный из молодых людей. Но и он хотел накануне отказаться от звания звездочета и сделаться судьей. Ему не позволили только, чтоб не нарушать этикета.
Сделав остальные 14 поклонов пред богдыханом, он, заикаясь от страха, сказал:
– Сын неба, брат солнца, старший родственник луны, пусть все драконы охраняют тебя и день и ночь. Дни нынче стали короче, а ночи длиннее, – но клянусь всеми моими предками и всеми моими потомками, я в этом не виноват! И заплакал.
Юн-Хо-Зан улыбнулся, подозвал его поближе, взял сквозь желтый шелковый платок за косу и принялся таскать во всем согласно с обычаем предков. Напрасно звездочет кричал: – Я вспотел уж! Я вспотел!
Юн-Хо-Зан продолжал таскать его за косу, приговаривая:
– Я тебе покажу, червяк, как сообщать богдыхану неприятные известия.
Так был восстановлен в Китае мудрый обычай предков. И дела страны, – как говорят летописи, – в скором времени процвели.
Ибрагим Алач
Это не колокольчики стад звенят в горах, – это звенит копытами по горной тропинке сухой, проворный, как коза, горбоносый конь Ибрагима Алача.
Это не искры сыплются от кремней по дороге, – это вспыхивает на солнце золотая насечка на пистолетах, на кинжалах, на ятагане Ибрагима Алача. Зачем спускается с гор Ибрагим?
Сегодня день Великого Всадника. [56] День святого Георгия. Велик аллах!
Он создает птиц, – он же рассыпает им корм по земле. Он создал горы, чтобы жить.
А долины покрыл золотыми нивами, зелеными лугами, стадами, сербами и болгарами.
Каждый год, в день Великого Всадника, «господа» спускаются с гор, чтоб назначить сербам «четели». [57] Кому сколько платить. Три крови на Ибрагиме.
56
…день великого Всадника. День святого Георгия. – День Георгия Победоносца, воина-героя христианских и мусульманских преданий, с которым фольклорная традиция связывала весеннюю культовую обрядность, приходился на 23 апреля.
57
«Четель» – дань албанцам обыкновенная. Она освящена обычаем. – Примечание В.М. Дорошевича.
Три магометанских крови, – потому что кровь «райя» [58] и не считается за кровь.
Но едет он спокойно и беззаботно, рука на рукоятке пистолета, ничего, никого не боясь.
Много чего знает Ибрагим, – только одно не знает: страха. Весело глядит он вниз на долину, – и под тонкими черными усами улыбаются губы Ибрагима. О веселом думает человек.
Думает он, должно
58
Райя – у албанцев-мусульман презрительное прозвище «неверных», в данном случае сербов.
59
«Зулум» – дань экстраординарная. Каприз. Она назначается албанцами по прихоти. Но тоже освящена обычаем. В этой стране все «освящено обычаем». – Примечание В.М. Дорошевича.
И «господа», которые спускаются с гор в долину назначать сербам «четели», – видя веселого Ибрагима, улыбаются и думают:
«Будет о чем поговорить! Что на этот раз выдумал головорез?!»
Потому что Ибрагим Алач считается головорезом даже албанцами. Тихо в Рибовице.
Ибрагим едет по пустым улицам, узенькими коридорами между стен без окон, – потому что кто же здесь делает окна на улицу?
И пословица старосербская говорит:
«Если строишь дом в Ипеке, [60] не делай окон на улицу; если в Приштине, пожалуй, сделай, только повыше от земли; в Призрение, если крепки железные решетки, можешь даже отворять окно, – когда на улице никого нет». А Ипек рай пред Рибовицей.
60
Ипек – ныне г. Печ, Рибовица – г. Рибница.
Ибрагим останавливает коня пред калиткой и свистит. В тот же миг из калитки выходит серб без шапки. Он ждал по ту сторону калитки, когда его свистнут.
Ждал, и сердце его билось по стуку копыт коня Ибрагима.
– Здравствуй, господин! – говорит серб, рукою касаясь земли, и держит стремя Ибрагиму.
Ловко, как кошка, соскакивает с коня Ибрагим и идет в дом к сербу.
Считает у него скот, говорит:
– А нынче хорошо зазеленело в полях.
Делает на двух «четелях» заметки, сколько в этом году платить сербу, – одну дощечку отдает ему, другую прячет к себе в сумку за седлом.
Даже не смотрит дрожащий серб на дощечку. Сколько там нацарапано.
До Михаила архангела времени много. [61] Успеет насмотреться. Ибрагим Алач объехал всех «своих» сербов и повернул коня на базар.
Дело сделано, теперь можно и повеселиться. «Четели» назначены, теперь можно заняться и «зулумами». На краю базара лавка Данилы.
Ибрагим трогает повод. Конь, перебирая точеными ногами и косясь на разложенную зелень, останавливается у лавки Данилы.
61
До Михаила архангела времени много. – День Михаила архангела, по христианским представлениям, полководца верных богу ангелов и людей в космической войне с врагами бога, победоносного антагониста дьявола, приходился на 8 ноября.
– Здравствуй, господин! – говорит Данило, бледнея и касаясь рукою земли. Ибрагим смотрит на него с улыбкою.
Достает из-за пояса шелковый платок, наклоняется с седла, захватывает в горсть бобов из кошелки, завязывает в шелковый платок и кидает в лицо Данилы.
Данило кланяется, касаясь рукою земли, и с ужасом глядит на платок. Ибрагим уже проехал дальше.
Данило развязывает шелковый платок и считает бобы. Ноги у него подкашиваются, глаза становятся мутными, дрожит отвисшая нижняя губа.