365 сказок
Шрифт:
Не менялся свет, оставался всё таким же спокойным, солнце, дарившее его, пряталось в облаках, не собираясь отправляться за горизонт. Моя длинная и почти незаметная тень расчерчивала пляж позади меня чуть наискось.
Я продолжал идти, не чувствуя усталости, или, если уж точнее, лишившийся почти что любой телесной чувствительности. Сердце билось ровно, не предсказывая и не удивляя, не указывая, куда двигаться.
Возможно, я застрял в чужом сне, который вот-вот должен закончиться, оставив меня на
Иногда на пути вырастали скалы, и я обходил их по самой кромке прибоя, а море лизало мне ступни, подбрасывая окатыши и расколотые раковины. Всякий раз за вросшими в берег камнями раскидывался новый пляж, и было так удивительно представлять, что я могу обойти всё море по краю. Неизменяющийся день, пьянящее отсутствие усталости подталкивали к таким фантазиям.
Что-то изменилось, лишь когда я заметил на песке бутылку. Стекло отливало сталью и голубым, тёмный сургуч запечатывал пробку. Внутри находилось послание.
Подойдя ближе, я поднял неожиданную находку и всмотрелся, не зная ещё, стоит ли вскрыть это послание. Могло ли оно быть адресовано только мне? В таких мирах, которые частично являлись осколками сновидений, случалось всякое.
Шаманский нож помог мне справиться с печатью, я перевернул бутылку и легонько шлёпнул по донышку, высвобождая пергамент, перевязанной потускневшей голубой лентой.
Прежде чем открыть, я представил, что за история тут скрылась. Карта? Письмо? Тайная новость? Крик о помощи?
Лента не развязалась — рассыпалась в моих пальцах, оставив только воспоминания, но пергамент был плотным, он почти не потрескался, словно над ним время было столь же не властно, как и над этим пляжем.
Осторожно развернув его, я вгляделся в узловатые буквы. Поначалу они показались мне совершенно незнакомыми, но душа странника умела расшифровывать тайные знаки, и вскоре буква за буквой, проявились слова, сложились в предложения, и я сумел прочесть.
Это была сказка.
***
Среди моря боги некогда потеряли островок, забыли о нём, оставили, и там тысячи лет ни случалось совсем ничего, пока к берегу не принесло корабль, сильно пострадавший в шторме. На том корабле горстка переселенцев спешила из одного края моря в другой. Островок им понравился, а вновь пускаться в путь не хотелось, потому они разбили поселение и остались среди скал, за которыми поднимались рощи. Хищников тут не было, но обитало немало птиц, деревья росли сплошь фруктовые, а в долине земля была плодородной и нежной, легко принимающий любые семена.
Постепенно переселенцы забыли, откуда пришли, и стали считать островок своим. Они жили скромно, но счастливо, у них рождались здоровые и красивые дети, а море исправно дарило пищу. Не скудели фруктовые деревья, богатый урожай собирали в долине, а суровые ветра обходили островок
Возможно, так продолжалось бы и впредь, но в очередной раз поспорили боги. Самая младшая богиня, которой всё не находилось подходящего места в пантеоне, сошла с небес, чтобы выяснить, сумеют ли в ней опознать божественную сущность.
Выбор её пал именно на этот островок, ведь в поселении никаким богам не поклонялись — прежние были забыты, новых на острове не оказалось.
Богиня пришла с рассветом, в шелках утренней зари. Как и положено богине, она была хороша собой, а могла быть ещё лучше. Она ступила за ограду селения, где сушились сети, и медленно двинулась по спящим улочкам, ожидая, кто же первым найдёт её. Посреди поселения бил источник пресной воды, и богиня склонилась к нему, зачерпнула и выпила, тем самым узнав мысли всех, кто когда-либо вкушал эту воду.
Люди понравились ей. Им чужда была война, они радовались солнцу, и нрав имели весёлый и лёгкий, но при том не бросали работу, доводя дела до конца. Богиня присела на камни у источника и заснула, потому что нет ничего тяжелее, чем спускаться с небес, воплощаясь в человеческую форму.
Нашёл её мальчишка, первым пришедший к источнику за водой.
— Кто ты? — спросил он, щурясь от солнца. — Отчего пришла к нам?
— Я… — но она не могла назвать себя и потому пожала плечами.
— Я отведу тебя к матери, — решил мальчишка, оставив своё ведро. — Раз уж ты не помнишь, кто есть, не знаешь, как попала сюда, верно с тобой случилась беда.
Богиня не стала спорить, только улыбнулась, потому что прежде её почитали, но ей не сочувствовали, и это было так ново.
Мать мальчишки, завидев его, всплеснула руками.
— Что с тобой случилось, красавица? — спросила она. — Рэн, немедленно собирай на стол, она наверняка голодна и устала! Как твоё имя?
Снова богиня не смогла ответить, но кому было нужно имя, когда они сразу решили, будто незнакомка сильно пострадала. Впервые вкусила богиня обычной пищи.
— Она пришла со звёзд, — угадал Рэн после завтрака, и богиня уже решила, что её узнали, но он тут же добавил: — Ветра унесли её далеко от дома, и теперь только мы можем стать ей семьёй.
— Верно, — согласилась с ним мать. — Вот вернётся отец с промысла, соберём собрание на площади, придумаем, где ей жить, какое имя носить, чем лучше заниматься.
И богиня удивлённо смотрела на них, но не могла противиться.
Вечером столько людей сразу предложило ей кров, столько людей вызвалось учить ремеслу, что богиня совсем оробела. Переводя взгляд с одного на другого, она только пожимала плечами. Румянец впервые в жизни бросился ей в лицо. И тогда из толпы вышел юноша.
— Я хотел бы стать твоим мужем, если ты того пожелаешь.