365 сказок
Шрифт:
— Не сомневайся ни в чём, — сказал я наконец. — Не нужно. У тебя и в снах всё получалось прекрасно, а теперь получится и с реальностью. Она даже пластичнее, когда ты творец.
— Хорошо… — слова благодарности не прозвучали, но я видел в его глазах всё, что нужно.
— Тебе пора просыпаться, — он взволнованно пожал мне руки. — Приходи ещё, когда здесь уже будут люди.
Я обещал, что не забуду этот мир.
На мгновение мне показалось, что просыпаюсь я всё там же, напротив пляшет огонёк в керосиновой лампе, однако почти сразу же и эта картина померкла, рассыпалась… Я открыл глаза в своём
Я не сразу поднялся, надеясь, что сон ещё раз захватит меня, и я увижу ещё что-нибудь. Но нет, утро разгоралось всё ярче, а сны от меня сбежали. Впрочем, я не слишком расстраивался, ведь мир, куда пригласил сам его творец, уже не сможет затеряться среди тысяч и тысяч других.
========== 071. Немота ==========
Немота.
Я был пойман в темноте и беззвучии и не мог произнести ни слова. Немота поразила меня, и, наверное, несколько минут я напоминал выброшенную на берег рыбу — хватал воздух ртом в тщетной попытке хоть что-то сказать. Я слышал собственное дыхание, даже биение сердца, но из горла не донеслось ни звука.
Инстинктивно я обхватил шею ладонью, точно там могла найтись причина немоты, но кроме собственной кожи ничего не обнаружил.
К скудному освещению я привык, тьма перестала казаться тьмой. Я стоял в узком коридоре, потолки тут были низкие, крупные камни, из которых оказались сложены стены, сочились влагой и обросли беловатой плесенью. Пахло гнилью, но не слишком сильно, на полу стояла вода, немного, точно затянула плиты тонким слоем.
Здесь и сейчас я никак не мог вернуть себе голос, оставаться на одном месте было бы глупо, так что я двинулся вперёд, благо никакого выбора не оставалось — коридор не разветвлялся, уходил в темноту, не давая никаких боковых проходов. Плесень слегка, совсем немного, светилась, так что ориентироваться было можно, но подробно рассмотреть окружившие меня стены — нет.
Меня успокаивало то, что в воздухе совсем не было затхлости. Движение воздуха намекало, что где-то есть выход, и оставалось только следовать пути, чтобы отыскать его. Пока я шёл, а вода плескалась от каждого шага, мне вспоминалось, как совсем недавно я стоял среди сада, ожидая появления двери.
Если бы я тогда знал, что перешагну порог и лишусь голоса, шагнул бы я?..
Развлекать себя подобными мыслями было почти забавно, по крайней мере, однообразность пути не смущала, а немота казалась недолгим и случайным происшествием.
Кому бы потребовалось лишить меня возможности говорить? Вряд ли это было сделано специально. Просто эта реальность почему-то заставила меня играть в конкретных рамках. Ну и пусть.
Наконец коридор повернул и внезапно расширился. Я оказался в зале, где по центру возвышалась колонна, украшенная сияющими мягким светом кристаллами. Вокруг неё образовался водоём, куда стекала вода сразу из нескольких проходов, похожих на тот, по которому я только что пришёл.
Неяркое свечение позволило разобрать, что стены испещрены непонятными надписями, но языка я, конечно, не знал и не мог понять, что это за зал. Теперь была возможность выбрать один из нескольких коридоров, но я медлил, не зная, который из них лучше. Мой внутренний компас, служивший всегда верой и правдой, интуиция
Это было странно, но всё же не так чтобы слишком критично.
Я присмотрелся к тому, как течёт вода. Один из проходов явно круто забирал вверх, оттуда ручей бежал быстро и весело, да и воздух шёл как будто бы свежее.
Ускорив шаг, я оставил позади зал с колонной. Снова только плесень давала скупой свет, но продвигаться вперёд было можно, и этого мне хватало. Когда коридор раздвоился, я некоторое время стоял в размышлениях, но вода опять подсказала мне, и я ей доверился.
Довольно скоро и этот коридор расширился, превращаясь в зал, но тут не стояло колонны, но были окна — тёмные ниши, за которыми темнота стояла так плотно, будто её можно касаться пальцами. Я с любопытством приблизился, и тогда стало ясно, что эти пустые окна смотрят в другие залы.
Отсюда вёл только один коридор, и я пошёл по нему, предчувствуя уже, что он приведёт куда-то ещё. И оказался прав — через несколько минут передо мной встала дверь. Она открылась сама по себе, стоило только шагнуть в её сторону.
За каменным порогом стояла ночь, но, если сравнивать с каменным лабиринтом, что я оставил позади, она была совсем-совсем светлой.
Я выбрался и остановился на каменном плато, над которым висела крупная красноватая луна, такая яркая, что я видел собственную тень. Немота продолжала сжимать мне горло, и это было всё так же печально, но зато я почувствовал привычное лёгкое дрожание в груди, мой компас ожил. Теперь я знал, куда нужно идти, чтобы найти выход из этого мира. И я торопился, надеясь, что вместе с тем обрету утраченное.
Тут и там были разбросаны скалы или молчаливо высились деревья, окружённые зарослями кустарника. От земли поднималось тепло, наверное, день тут выдался на редкость жарким. Я двигался в этих тёплых потоках и иногда закрывал глаза от удовольствия — воздух касался меня так нежно.
Дверь возникла неожиданно, и я недоумённо посмотрел на её светлый прямоугольник. Мне казалось, что раньше рассвета до неё не добраться. Однако раздумывать не имело смысла, и я шагнул, почти с облегчением вздыхая.
…Новый мир ослепил солнечным светом.
Но немота никуда не подевалась!
Оглянувшись на уже закрывающуюся дверь, я с досадой махнул рукой. Нужно было найти ответ или ключ, я никак не мог понять, что же делать с внезапной проблемой, как вернуть себе голос.
Немота ворочалась в горле, точно зверь, нашедший себе новый приют и теперь решивший обживать норку.
А вокруг меня расстилалось поле, ветер гонял по нему зелёные волны, и всё дышало терпким летом. Вот только я не мог сказать ни слова.
Я выудил из кармана варган и заиграл, словно музыка способна была говорить вместо меня. Я шёл сквозь травы, и ветер пел со мной, танцевал под мой ритм, пока мы не подошли к рощице, в тени которой, похоже, был колодец. Здесь я решил напиться воды, и в тот же миг ветер встал передо мной, обернувшись быстроногим юношей.
— Ты кто? — спросил он.
Я бы ответил, но оставался по-прежнему нем, потому только показал на собственное горло.
Ветер склонил голову к тонкому и острому плечу, задумчиво осмотрел меня.