365 сказок
Шрифт:
И мне некуда уйти отсюда.
Я сжал нож, но он молчал. Он был только куском металла, ничего не значащим, изувеченным и пустым. Во мне молчали песни странников, задохнулись линии путей, умерли, не распахнувшись, двери. Я смотрел в глаза мраку, а он смеялся и ждал, когда погаснет последний едва заметный блик.
Страха по-прежнему не было. Я словно замёрз на грани с опаляющим жаром, мои пальцы всё ещё были белыми, но я знал, чувствовал, видел, как кончики замутняются тьмой. Мой голос исчез, но к немоте я тоже был готов. Я только не хотел исчезнуть,
И закрыл глаза.
Тёплые ладони властно легли на плечи, дёрнули, словно кто-то стремился вытащить меня из тьмы, и когда я оглянулся, то встретился взглядом с… ним.
— Отец.
— Сын.
Мы стояли в лесу, деревья возвышались вокруг, тянулись выше и выше, синий сумрак кутал стволы. Воздух был недвижим, и я с удивлением понял, что меня только-только отпускает ощущение быстрого и неотвратимого движения навстречу… наверное, гибели.
Мы молчали, и его ладони по-прежнему стискивали мои плечи.
— Это был конец? — наконец нашёл я слова.
— Вроде того, — он усмехнулся. — Но не твой.
И всё вновь изменилось. Я ещё чувствовал его прикосновение, но уже находился дома, а его… не было. И в то же время он всегда стоял рядом.
Заваривая чай, я всё ещё слышал, как с лязгом, воем, стуком и криком несётся сквозь ночь сумасшедший поезд, чтобы упасть в глотку ухмыляющейся тьмы с обрыва…
Прямо сейчас.
========== 074. Руины ==========
Город раскрылся передо мной цветком, загудел, зашуршал, пахнул дымом. Я стоял над ним, на смотровой площадке, и смотрел вниз, не торопясь спуститься. Мне казалось, что я приду совсем не туда, а оттого я медлил.
Город был очень молод, почти юн. Он не мог надышаться воздухом весны, он кричал, и пел, и звенел. Я вглядывался в очертания улиц и запоминал его таким, точно зная, что это единственный шанс.
Время в этом мире текло очень странно, я никак не мог понять принцип. Между тем сам оставался вне его потока, как это часто случается. И наблюдая за гудением, шевелением, мельтешением городской жизни, я видел, как город взрослеет, а потом начинает стареть.
Это было интересно, но вызывало странное ощущение, граничащее с неприятием. Когда я всё-таки решился спускаться — лестница ждала меня — город уже казался старым, почти древним.
Пока я шёл, каменные ступени под моими ногами рассыпались пылью и порастали травой. Я двигался через смену сезонов, сквозь сотни зим, вёсен, сквозь внезапно возникающий осенний туман, летний зной, миновал снегопады, обращающиеся грозовым ливнем. Всё проносилось так быстро, что нельзя было и уследить.
Первая улица, что встретила меня, уже превратилась в лесную тропу, в конце которой высились руины. С трудом я узнал в них здание, тянувшееся к свету и радовавшее глаз, когда я смотрел сверху.
Оглянувшись, я понял, что и смотровой площадки больше нет, а лестница обернулась козьей тропой. Город исчезал на глазах, а камни его становились подножием гор.
Лес за мгновения становился
Прикрывая глаза от ветра, щедро смешанного с пылью, я шёл вдоль бывшей городской окраины, которая теперь была уже даже не опушкой леса, а последним рубежом, где степь сливалась с пустыней.
Менялся ландшафт, менялось всё, даже небо будто бы выцвело. Скоро и пески побурели, полил дождь, а я стоял, всё ещё вспоминая и город, и лес. Я замер оттого, что впереди меня ждал обрыв, и оглянулся назад, чтобы увидеть преображения. Мир искажался и трансформировался, собираясь во что-то новое.
Я увидел, как сквозь пески побиваются травы. Новый цикл, новая зелень вставала, быстро густела, набиралась соков. По долине, некогда бывшей городом, а потом лесом, а затем степью и после всего пустыней пролегла река. Быстрый поток шумно разлился, питая травы, а за ними — и кустарники.
Я уже ждал нового леса, но нет, проклюнулся новый город, отстроил самое себя, расправил плечи, поднимаясь над долиной.
Он был совсем не похож на предыдущий, но всё же его юность и гордость казались очень знакомыми. Однако я не стал возвращаться, только отвернулся к обрыву. Мельтешение времени меня уже утомило, нужно было покинуть этот мир.
Одно мне не давало покоя — не пропустил ли я дверь, не лишился ли возможности уйти, ведь за всей этой кутерьмой легко было не заметить нужное ощущение. Сердце моё билось чересчур ровно, но остаться здесь навсегда, смотреть на то, как песками вновь и вновь захлёстывает очередные руины, было не по мне.
— Эй, — он тронул меня за плечо. Повернувшись, я на мгновение утонул в изменчивых глазах.
— Зачем ты здесь? — вопрос вырвался сам собой, и ответом была только улыбка.
— Этот мир — ловушка для беспечного путника, — сказал он чуть позже. — Зачем здесь ты? — он выделил слово, посмотрел на меня искоса. — Как ты сам сюда попал?
— Как обычно, — хотел я пожать плечами, но тогда бы его ладонь сорвалась, а тёплое прикосновение было мне приятно.
— Что за развлечение — попадаться в капкан? — он хмыкнул. — Ладно, я тебя выведу.
Я всматривался в его облик с той же внимательностью, с какой не так давно рассматривал изменяющийся город. Он тоже здесь — да и всюду — был нестабилен, изменчив и текуч, будто бы на самом деле являлся водой. Или ветром… Или ещё какой-то стихией, обладающей столь же перетекающими формами, но только не огнём. В нём не было ничего обжигающего или резкого.
— Куда мы пойдём? — спросил я чуть позже, заметив, как недобро он смотрит на город.
— Прочь, конечно же, прочь, — он усмехнулся, обнажив острые зубы. — Иди ко мне ближе.