4-03. Fuga maggiore
Шрифт:
Нет, не хочу.
Я не хочу умирать. Я хочу жить. Не знаю, зачем, но жить. Нужно лишь освоиться в новом для себя, холодном, жестоком мире, где нет ни родителей, ни Кира, ни паладаров, и понять, как существовать дальше. Преследующие ее сны… галлюцинации… нет, видения — наверняка они как-то связаны со способностями эйлахо и с Красной Звездой. Расцветающая роза, которой страшно, дети, охотящиеся за пожирателями, мать в оранжерее… Паладары должны узнать о приснившихся ей образах. Возможно, им новая информация как-то поможет. И потом, если не дурить, а рассуждать разумно, то с чего она вдруг решила вообще сбежать от Рисы и ее космических друзей? Они же не враги и ее не испугаются. Наоборот, они помогут ей найти надежное убежище вдали от людей, где она никому не причинит
Стоп. Хватит рассусоливать. Если раздумала помирать, нужно действовать. Для начала перевести дух, оглядеться, понять, куда ее притащили и как отсюда выбираться. Ну, а для начала придется подыграть.
— Вставать! — в голосе забинтованного Юи скользнули почти умоляющие нотки. Интересно, что с ним сделают, если она откажется повиноваться? Кстати! Теперь она вспомнила: он же тот самый предатель-перебежчик, которого не добил Мэй. Он сам здесь чужой, к нему относятся с подозрением, и если он облажается, ему наверняка придется хреново. А что, если его припугнуть?
Фуоко открыла глаза, спустила ноги с кровати и с трудом села. Тело, словно ватное, повиновалось с трудом. Прикрывающая ее тряпка сползла на пол, но девушка даже и не подумала ее подхватить. Преодолевая головокружение, Фуоко поднялась и, стараясь как можно осторожнее шагать по волнующемуся под ногами полу, приблизилась к Юи. Теперь она совершенно отчетливо видела, как быстро пульсируют пучки нервов внутри его тела и слабо мерцает головной мозг. Ух. Прямо как в фантастических фильмах про сканеров.
Забинтованный нервно отступил к двери, но Фуоко вытянула руку и резко сказала:
— Стой!
Юи послушно замер, словно загипнотизированный наблюдая, как ее кисть и предплечье окутались голубыми молниями, настолько яркими во тьме комнаты, что девушке даже самой пришлось прищуриться.
— Слушай меня, шо, — приказала Фуоко, тщательно подбирая самые простые слова, чтобы собеседник ничего не упустил. — Ты мне не приказываешь. Я тебе приказываю. Понял? Обидишь меня — сожгу нахрен. Понял? Спрашиваю, понял? Повтори.
Автоматическим движением подняв руку к бинтам, ее тюремщик нервно кивнул.
— Я тебя обижу, ты меня сжигать, — пробормотал он плохо слушающимися губами. — Я тебя не обижать. Я делать вещи ты говоришь. Только ты нельзя приказывать. Торанна-атара узнает, Торанна-атара рассерживается, тебя наказать говорит.
— Я не стану приказывать ничего такого. Твой Торанна ничего не узнает. Но ты отвечаешь на мои вопросы и не грубишь. Понял? — для пущей убедительности Фуоко пустила по предплечью и кисти новую волну разрядов.
— Да, да, понял! — незадачливый Юи настолько резко отпрянул назад, что впилился спиной и затылком в стену и непроизвольно охнул от боли. — Я подчиняюсь, атара!
— Хорошо. Теперь…
Фуоко задумалась, и тут мочевой пузырь возмутился настолько сильно, что она с трудом удержалась от позора. Но не отливать же при нем!
Ага, а голой перед ним стоять — ничего страшного?
Он не видит в темноте. И потом, вчера ее уже разглядели в деталях все, кому хотелось.
Однако же ходить голой все время, наверное, неправильно. Во-первых, не так поймут. Во-вторых, в Хёнконе она никогда не выходила на улицу надолго, и если сейчас ее заставят работать под местным солнцем хотя бы три-четыре часа подряд, то и обгореть можно.
— Найди мне платье, — приказала она. — Платье. Женская одежда. Понимаешь? Быстро!
Забинтованный выскочил из комнаты так поспешно, словно за ним гнались волюты. Фуоко попыталась вспомнить, где может находиться горшок. Ее новое зрение не помогало: видимо, оно показывало только электрические импульсы. И
Через щелястые ставни начал постепенно просачиваться серый утренний свет. Вернулся забинтованный Юи, мутный силуэт на фоне темных стен, с какими-то тряпками. Попытавшись определить их на ощупь, Фуоко запуталась, но Юи включил карманный фонарик, направив его в потолок, и в комнате сразу стало светло. Мужчина вроде бы даже отвернулся, но единственным глазом продолжал косить так, что девушку невольно разобрал смех. Пусть себе пялится, калека. Что там Мэй упоминал насчет выстрела в спину? С такой сволочью ухо нужно держать востро, так пусть лучше пялится, чем втихаря что-то химичит. В конце концов она влезла в тряпки, оказавшиеся длинным глухим платьем с узкими рукавами — и обнаружила, что оно жутко тесное, в особенности в бедрах. По всей видимости, его прежняя владелица была на голову ниже и куда более худой, чем сама Фуоко. Шагнув для пробы, девушка остановилась, склонилась и с силой дернула материю, криво и косо разорвав подол слева до самого верха. Подумав, она проделала такой же фокус с другой стороны. Великие кутюрье наверняка посмеялись бы над результатом, но ходить стало можно. Под мышками и в плечах, однако, материя треснула от первого же резкого движения, и Фуоко, недолго думая, скинула платье и попыталась оторвать рукава напрочь. Один, жалобно треснув нитками, отвалился сразу, а второй заупрямился. Отправить Юи за ножницами? Жрать хочется — спасу нет… Подумав, Фуоко ухватила рукав зубами, наступила на платье, прижав его к полу, и кольцом ладоней обхватила упрямый рукав под мышкой. Знакомое тепло в руках, несколько ярких крупных электроразрядов, багровое свечение, резкий запах паленой материи — и второй рукав последовал за первым. Юи уже открыто наблюдал за Фуоко с выражением суеверного страха на видимой части физиономии. Правой рукой он делал какие-то округлые жесты — ритуальные, что ли? От сглаза или просто от зла? Кстати, в такой же манере от нее отмахивался вчера громила с ножом. Ха, значит, она сейчас по категории ведьм проходит? Ничего, ребята, вы еще пожалеете, что со мной связались!
Она повторно влезла в платье. Оно все еще сдавливало бока и грудь, но оказалось, что на груди его можно расстегнуть примерно до солнечного сплетения. Стало легче. Бедра оказались открытыми куда больше, чем, кажется, позволяли местные приличия, но приличия шли лесом: она сюда не напрашивалась и одежду не выбирала. Главное, что хоть какая-то защита от чужих взглядов и солнца, и не слишком неудобная. И спалить ее, если что, совсем не жалко. Вот без трусов непривычно и неуютно, но выпрашивать белье она не собирается. Переживет как-нибудь.
— Есть. Пить. Немедленно, — сказала она, повернувшись к Юи. — Быстро!
— Торанна-атара сказал, еда только после работа, — пробормотал тот. — Нельзя…
— Мне плевать на твоего Торанну! — рявкнула Фуоко так, что Юи съежился и непроизвольно прикрыл голову руками. — У меня метаболизм нарушен! Ты знаешь, что такое «метаболизм»? «Обмен веществ»? Мне надо жрать много, ты, урод! Если не дашь еды, я сдохну от голода до того, как до твоей работы доберусь! И пить, быстро!
— Я… я понял, атара! — пискнул вконец поникший тюремщик. — Я приносить!