402 метра (рейсеры)
Шрифт:
— Ты спятил! — завопил капитан, хватаясь обеими руками за поручень.
Эка новость! Паровоз преодолел перекресток и влился в изрядно поредевший после троллейбуса поток. Перед блоком боксов с вывеской "Magura-Motors" я повторил финт с тормозами и джип остановился в двух шагах от насмерть перепуганного Макса.
— Куда? — проорал я, высунув голову в окно.
Уточнений на этот раз не потребовалось и механик махнул рукой в сторону, противоположную той, откуда мы приехали. Я топнул по педали и Pagero, выбросив своим 4WD кучу грязи, устремился
Да, в этом Sport от спорта только название. Динамические характеристики машины с автоматической коробкой равняются динамическим характеристикам комара, тонущего в луже. Автомат переключал передачи слишком рано, не давая развить пика мощности. Огромный, как у трактора, руль не позволял с ювелирной точностью лавировать в плотном потоке. К тому же, я слишком привык к маленькой, юркой 2110, которая со свистом пролетит там, где джип снесет себе обе боковины.
Через пару кварталов впереди показалась корма Славиной "двенашки", стоящей на светофоре. Мы не успели. Зажегся зеленый сигнал, 2112 неторопливо тронулась с места и так же неторопливо покатила по улице. Другой вопрос — "неторопливо" у расерского болида начинается там, где у троллейбуса кончаются деления на спидометре.
Не уйдет! В конечном итоге выигрывает не тот, у кого "заточка" лучше. Прокладка между рулем и педалями так же многое значит. Нет, конечно, автомат "втыкает" передачи не так резво, как опытный гонщик, но баранка в моих руках и педали под моими ногами, так что исход битвы не предрешен.
Слава допустил пару небольших промашек, позволивших несколько сократить расстояние. К счастью он, похоже, вообще не смотрел в зеркало заднего вида, иначе погоня была бы более продолжительной.
Такое везение не может продолжаться вечно — рано или поздно он нас заметит, и придется пересмотреть концепцию о "заточке". В настоящий момент расстояние между нами было величиной постоянной, что было, разумеется, лучше увеличения дистанции, но хуже ее сокращения.
Как назло поток начал редеть, светофоры показывали только разрешающий сигнал, а ДПС, как обычно, находилась далеко от того места, где она нужна. Я начал молить всевышнего о чуде.
Мысль, видимо, все же материальна. Или правы те, кто верят в существование силы, не позволяющей всяким козлам безнаказанно тырить капусту из чужого огорода. Хотя, скорее всего, благодарить надо отечественного производителя. Так или иначе, но чудо совершилось.
В хлам убитый автомобиль с гордым именем "Москвич" и индексом 2141 закипел прямо посередь проезжей части и, мигая аварийками, остановился. Соседние ряды были заняты другими транспортными средствами и Слава принял единственное правильное решение — нажал на педаль тормоза.
Я, чувствуя азарт охотника, в разрезе целика которого появился сохатый, навел выступающую над капотом трубку кенгурина точно посередине ярко вспыхнувших огней стоп-сигнала. Расстояние между бамперами автомобилей стремительно сокращалось.
— Тормози! — забеспокоился опер. — Ты чего? Тормози!
— Не
— Дебил! — Собакин вжался в кресло, уперевшись руками в торпедо.
— Сам дебил, там аирбэг.
Кенгурин здорового и тяжелого джипа вошел в багажник маленькой 2112, превращая ее в 2111. Раздался скрежет сминаемого железа и звон стекла. От удара меня бросило навстречу вырвавшейся на волю подушке безопасности, протяжно затрещали ремни. Продолжая перемалывать перегородки и стойки, передний бампер внедорожника прошел почти до середины салона Лады.
— Живой? — осведомился я у капитана.
— Кажись — да, — ответил он после секундной диагностики организма.
Теперь я понял, почему тезка предпочитает подобные паровозы. От удара пострадал лишь кенгурин, бампер и решетка радиатора Pagero, ни одна стойка даже не шелохнулась. Дверь распахнулась легко, словно и не было зубодробящего удара.
"Двенашка", зажатая между джипом и "Москвичом", представляла собой печальное зрелище — хвостовое оперение смялось, словно бумажное, капот до половины вошел под "сорок первый". Под автомобилем растекалась лужа из тосола и масла.
Из болида, выбив дверку, размазывая кровь по лицу, выполз Слава. Похоже, он пренебрег ремнями безопасности. И зря. Я добавил гаденышу подошвой кроссовка по почкам.
— Где Таня? — прорычал я. — Ну?
Гонщик только скулил в ответ, выплевывая выбитые зубы.
— Паря, ты чего? — водитель Москвича достал из машины монтировку. — Ты же сам в него въехал.
— А ну бросил, — Дима выставил вперед руку с удостоверением, положив поверх нее кулак с зажатым пистолетом. — Бросил, быстро!
Вид оружия подействовал на ведролюбителя отрезвляюще, он положил железку на асфальт и отошел на пару шагов назад. Но, все же, один вопрос не оставлял его в покое.
— А заплатит-то кто?
— Он и заплатит, — я поддел носком вставшего на четвереньки Славу.
Что-то подозрительно хрустнуло. Гаденыш перевернулся в воздухе и упал на спину.
— Сука, Таня где? Я тебя, шакала, прямо здесь урою…
— Не знаю я, — выпалил преступник, сообразив, что шутить я не собираюсь. — У Антона.
— Поехали, — прорычал я.
— Куда? — осведомился, шепелявя, Слава. — К Антону? У тебя что, армия с собой? Он же отмороженный вконец, ее первой и положит.
Пришлось признать, что это не тот выход. Я вопросительно посмотрел на капитана, ожидая что тот свяжется с группой захвата, или кто у них там подобными вещами занимается? Но опер не торопился вызывать подкрепление.
— Уголовный розыск, — он, присев на корточки, ткнул корочками под нос расера. — Ты же понимаешь, что теперь тебе крышка? Сестренку любишь? О себе не думаешь — о ней подумай. Пойдет девочка как соучастница. Туркина где?
— Я честно не знаю…
— Куда ехал?
— В гараж ехал.