42.Зачистка
Шрифт:
– Цыц!
– одернул Резаный.
Мун не повернулся. Не было желания ни спорить, ни язвить. Хотя была б его воля, заткнул бы он сопляка, который усомнился в его словах. Да так заткнул, что тот больше никогда бы рот без дела не открыл. Но куража не было, только апатия.
Дверь привычно скрипнула. Мунлайт вошел в полумрак своей временной обители, которая до сегодняшнего дня была тюрьмой, а теперь вероятно переменила статус на гостиничный.
Снейк полулежал на койке. Рядом с ним сидел Натальин мальчишка. Он
На вошедшего Муна оба поглядели без особого энтузиазма.
– Изба читальня, - озвучил собственное наблюдение седой и завалился на койку.
– Дядя Змей, я пойду, - тихо прошептал мальчонка и сполз на пол.
Снейк потрепал мальчишку по волосам и подмигнул.
– Завтра заходи, еще почитаем.
Егор кивнул и выскочил на улицу. Скрипнуло, тихо хлопнула дверь о косяк.
Снейк смотрел на закрывшуюся дверь с какой-то потаенной грустью.
– Я оформил нам полный пансион на неделю, - поделился Мунлайт.
Бородатый не отреагировал, словно вслушивался во что-то, неслышимое Муну.
– Хороший мальчишка, - произнес он наконец.
– Мальчишка хороший, - согласился Мунлайт.
– Мать у него дура. Нашла место.
– Обстоятельства, - пожал плечами Снейк.
Обстоятельства, подумалось вдруг. Нет таких обстоятельств, которые заставляют рожать детей в Зоне отчуждения. Нет таких обстоятельств, которые заставляют ехать в Зону отчуждения с детьми. А если даже и есть, то нет таких обстоятельств, которые помешают оттуда вернуться к нормальной жизни.
– Мальчишке жить как-то дальше надо, - мрачно заметил Мун. Со Снейком мог позволить себе быть настоящим, без сальностей и скабрезностей.
– А что из него здесь может вырасти? Бомж Иваныч вроде нас с тобой. Да еще и неграмотный.
– У нас пол страны неграмотные бомжи иванычи, - заспорил бородатый.
– Если ты не знал, то за МКАДом есть жизнь и она сильно отличается от столичной.
– Если ты не знал, то я знал, - в тон ему отозвался Мунлайт.
– Вот только про бомжей иванычей не надо. Все по-разному.
– Все по-разному, - кивнул Снейк.
– Только люди, они везде живут. А жизнь - это не одна стрельба по монстрам и сбор артефактов. Дети - это тоже жизнь. И женщины.
– Достал ты меня со своими самками человеков, - отмахнулся Мун, возвращаясь к своей обычной манере.
Снейк насупился, но виду не подал.
– Ты ей понравился, - прогудел надутый.
– Сомневаюсь.
– Она про тебя говорила.
– О как! И чего говорила? Что я хам и шутки у меня дурацкие?
– Что видать не так уж и весело тебе жить. Но сил хватает отшучиваться.
– Можешь ей передать,
– Не буду я ей ничего передавать. Нашел себе передаста. Сам скажи. Серьезно тебе говорю, ты ей нравишься.
– И что?
– начал злиться Мун.
– Мне теперь по этому поводу броситься к ней с распростертыми объятиями и завалить в ближайшем сарае на груду мусора за неимением сеновала? Я спермотоксикозом не страдаю, и при виде человека в юбке у меня, знаешь ли, возникают и другие мысли помимо желания юбку задрать.
– Причем здесь твои желания?
– А чьи? Ее? Так не всех, кому ты понравился, надо трахать.
– Адепт хаоса, - совсем расстроился Снейк.
– Я ж не об этом.
– А о том вообще молчи, - разозлился вдруг Мун.
– Это ты можешь баб любить и с детьми чужими нянчиться за неимением своих.
– А ты?
– серьезно посмотрел Снейк.
– У тебя глаза добрые, - не слыша продолжал Мунлайт.
– А у тебя? Ты ж хороший мужик.
– Для тебя, - огрызнулся Мун.
– Потому что ты свой. Может еще десяток человек наберется, для которых я хороший. Ты меня лечить вздумал? Еще один супер Радж на мою седую голову.
– Слушай…
– Отвали, - резко отрубил Мунлайт.
– Смени тему. Говори о чем хочешь, только вот этими вашими интеллигентными копаниями меня доканывать не надо.
Снейк насупился и запыхтел в бороду, но продолжать не стал.
Мунлайт лежал на койке и смотрел в изгнивший потолок. Та часть крыши, что была ближе к двери, обветшала уже до полупрозрачного состояния. Здесь, над головой, крыша была, видимо кусок ее настелили заново, но балки и обрешетка выглядели настолько паршиво, что навевали мысли о неминуемом падении потолка на голову.
Лучше на них вовсе не смотреть, решил Мун и повернулся к бородатому приятелю. Тот лежал с задумчивым видом и созерцал что-то внутри себя. Бородища отросла сильнее обычного и топорщилась непокорной лопатой. Викинг на привале.
Снейк почувствовал на себе взгляд, едва заметно вздрогнул и посмотрел на седого.
– Я ухожу, - сказал с какой-то философской обреченностью.
– Прямо сейчас?
– ухмыльнулся Мун.
Бородатый подначки не заметил, а если и заметил, то внимания не обратил. Только головой покачал.
– Не сейчас. И не отсюда. Вообще. Только на ноги встану и ухожу. Я вот пока здесь валялся, все думал. Ведь если бы ты меня не нашел, я бы там и кончился в этом тумане. Не сразу, но шансов-то не было.
Мун прикинул расклад. Да, пожалуй. С простреленной ногой да со снейковым весом далеко не уползешь. Помощи ждать неоткуда. Костер не развести, пожрать и то с трудом. А в тумане - не на курорте, даже не на базе «Долга» или в деревне у Резаного, там, если верить самому Снейку, кто-то уже шастал. Ведь расстрелял же он в кого-то половину обоймы. В общем, по всему выходит, шансы у Снейка были либо помереть от голода и холода, либо стать для какой-нибудь дряни запасом харчей на неделю.