47 ронинов
Шрифт:
– Все готово, – доложил Ясуно, почтительно кланяясь Оиси. – Можно отправляться в путь.
Воины оседлали лошадей. Тикара решил помочь госпоже Асано сесть в седло, и она с вежливой улыбкой приняла услугу юноши. На самом деле Мика прекрасно ездила верхом и в помощи не нуждалась.
Еще недавно Мика-химэ выглядела как небожительница-тэннё, а сейчас казалась одним из ронинов: скромное одеяние, пудра и румяна смыты с лица, длинные волосы завязаны узлом, как у воина.
Оиси едва заметно
– Что ж, все в порядке, – кивнул он Ясуно и спросил: – Как там Кай? Удержится в седле?
– Говорит, что удержится, – с сомнением ответил ронин, вспомнив о страшной ране на спине полукровки, и добавил: – Если что, я ему помогу.
Оиси направился к своей лошади, и тут его окликнул знакомый голос.
– Каватакэ? – удивленно переспросил самурай и обернулся.
Через двор шли бродячие актеры в сопровождении ронинов.
– Наше присутствие здесь лишний раз подтверждает, что представление прошло с большим успехом, – с церемонным поклоном произнес Каватакэ.
– Да, ваше присутствие здесь – точно встреча с Буддой в царстве демонов, – с улыбкой заметил Оиси. – Никто из актеров не пострадал?
– Нет, хвала богам, – сказал лицедей, оглядев своих товарищей. – И Кира убит. Что ж, как говорят, плевок в небеса падает на плюющего. Позвольте поблагодарить вас за поразительное зрелище – ведь легче укусить себя за пуп, чем сорока семи воинам захватить замок.
– А почему же вы согласились нам помочь? – осведомился Ясуно.
– Пуститься в пляс или не пуститься в пляс – все равно обзовут глупцом. По мне, так лучше сплясать, – небрежно пожал плечами Каватакэ. – Надо помогать друг другу.
– Без ваших весел мы бы не перебрались через реку, – сказал Оиси с почтительным поклоном. – Мы навеки у вас в долгу.
– Ну что вы, какие долги! – замахал руками актер и напомнил: – Вы же обещали заплатить нам вдвойне. И за поломанные декорации тоже, как договаривались…
Ясуно расхохотался.
– Как договаривались, разумеется, – с улыбкой ответил Оиси и обратился к вассалам Киры, стоявшим поодаль: – Ваш господин не успел отблагодарить актеров. Отыщите ключника. Ясуно проследит, чтобы их труды были оплачены сполна.
К ним подъехала Мика.
– Опустошите казну Киры и принесите сюда половину денег, – сказала она, сверкнув глазами.
Все ошеломленно посмотрели на нее. Оиси придержал Ясуно за плечо.
– Деньги раздадим местным крестьянам, – пояснила Мика с улыбкой. – Возвратим их тем, у кого их отняли, – иначе все деньги попадут в казну бакуфу. – Она оглядела бывших вассалов Киры и продолжила: – А оставшиеся деньги распределите между обитателями замка.
– Будет сделано, госпожа, – подтвердил Ясуно.
Вассалы Киры почтительно поклонились бывшей пленнице своего господина и бросились на поиски ключника. Ясуно и Каватакэ устремились следом.
К удивлению ронинов, актеры задержались в замке. Каватакэ не шутил, говоря, что люди должны помогать друг другу. Лицедеи, уложив немногие уцелевшие пожитки, занялись переноской
Актеры сопровождали ронинов и по горным перевалам уезда Киры. «В обществе веселых спутников дорога коротка», – заявил Каватакэ. Даже теперь, когда опасность миновала, лицедеи не желали покидать воинов.
Оиси решил, что Каватакэ назвал «веселыми спутниками» своих товарищей, а не измученных ронинов. Впрочем, присутствие актеров и вправду поднимало настроение раненых, отвлекало от боли и тягот путешествия.
Вдали от гор, на равнине, зима отступила, сменившись первыми, робкими признаками весны. Ронины раздали золото и серебро Киры старейшинам деревень. Крестьяне готовились к весеннему севу и с благодарностью принимали деньги у бродячих актеров. К величайшему удовольствию Оиси, лицедеям нравилось изображать благородных разбойников, а ронинам лишнее внимание было ни к чему.
Однако же за помощь актеров приходилось расплачиваться бесконечными объяснениями: почему ронины решили напасть на замок, как туда попала госпожа Асано, откуда появились демоны и колдунья… Самураи, как могли, отвечали на назойливые расспросы актеров.
Кай, невзирая на раны, прокладывал путь ронинам. Мика ни на шаг не отходила от любимого, оберегая его, будто Каннон, многорукая богиня милосердия.
Ясуно, ворча, что актеры похожи на щенят или разыгравшихся детей, не позволял любопытствующим приставать с вопросами к Мике и Каю.
Оиси оставался немногословен, а вот Тикара, получивший многочисленные, но легкие ранения, говорил за двоих. Юноша охотно удовлетворял любопытство актеров, особенно после того, как Каватакэ упомянул, что его знакомые в Эдо сочтут за честь написать пьесу об отмщении ронинов. Недаром говорили, что «слово устрашает больше, чем меч», и чиновники бакуфу об этом прекрасно знали.
Оиси не возражал, хотя ему не хотелось, чтобы история о мести ронинов разлетелась по всему Эдо. Самурай прекрасно понимал, что это разъярит «собачьего сёгуна», который равнодушно разрушил жизни господина Асано, его дочери и всех обитателей Ако. Впрочем, утешало то, что о дерзком поступке ронинов будут помнить.
Наконец путники добрались до границы владений Киры, где ронины расстались с бродячими актерами. Каватакэ повел труппу в Эдо, на северо-восток. Лицедеи торопились попасть в столицу – им были не страшны патрули на дорогах. Путь ронинов лежал на юго-запад, в Ако, и они не желали иметь дело с охранниками сёгуна.
Правду говорят, что любой встрече суждено закончиться расставанием… как бы то ни было, ронины с сожалением попрощались со своими «веселыми спутниками».
Теперь, когда изнуренным воинам стало не с кем разделить тяготы пути, Оиси впервые осознал, насколько присутствие бродячих актеров поднимало настроение. И все же ронины возвращались домой, чувствуя умиротворение, разлитое в воздухе. На деревьях распускались почки, в зеленеющей траве виднелись яркие весенние цветы. Засеянные поля покрылись изумрудной дымкой.