5 минут тишины или 5 прав на счастье (СИ_
Шрифт:
— Ну что голубь ты мой сизокрылый. Договорился? Я ж тебе обещала рот с мылом помыть, заодно и шею намылить. Так вот тебе сегодня повезло, я вся твоя, — злобно улыбаясь, я надвигалась на Бестужева.
Конечно, идея была так себе, потому что с первыми проблемами я столкнулась еще в самом начале, когда он вовсю принялся материться, упираться и сопротивляться. Ни в какую не хотел помочь мне перетащить его крупную тушку в инвалидное кресло. Но упорство и труд, все перетрут, не врала поговорка. Спустя пять минут пыхтений и борьбы, мой подопечный выдохся, и мне осталось только немного поднапрячься
— Сейчас Андрюша будет мыться, будет он чистюля. Помоет ротик с мылком, — принялась напевать первое, что приходило мне в голову на манер детских песенок.
— Ты сумасшедшая. Отпусти меня.
Ага, ЩАС. Я не для этого пыхтела тут пять минут, чтобы сейчас взять тебя так просто и отпустить. Бестужев, гад такой вредный, все не оставлял попыток сопротивляться, махал руками, как заведенный и матерился. На пороге в душевую уперся в косяки и орал:
— Ты не посмеешь! Ты двинутая на всю голову!
— Да, помню я, помню, еще лживая, страшная, продажная и дальше по списку. Одного вот понять не могу, — говорила я спокойным и успокаивающим голоском, как обычно это делают психиатры, — ты вот здоровый детина вымахал у мамки, а общаться не научился нормально, да не беда. Тетя Алина тебя научит, что такое хорошо и что такое плохо.
В очередной раз, оттолкнув его руку от косяка, я все-таки смогла протиснуться в душевую. Щелк, закрыла ванную комнату. Хорошо, что здесь не было никаких кабин, только унитаз, раковина с зеркалом и шторка, которая номинально обозначала, где начинается помывочная территория. Не уставая убирать его мешающие мне руки и уворачиваться от них же, продолжала напевать, во время разоблачения бесящегося мужика:
— Андрюша будет чистый, ротик он помоет, шейку намылит, будет вкусно пахнуть, так что девки все ахнут.
Бестужев ошарашено округлил глаза:
— Ты точно идиотка. Ты что несешь?
— Ну, сыну нравится, когда я что-нибудь такое напеваю во время купания, — невинно пожала я плечами. — Так что смирись, ты попал.
Еще немного возмущенного пыхтения и я наконец-то смогла, стянут с него больничную рубаху. Андрей в момент перестал предпринимать какие-либо попытки помешать мне.
— Эй, ты чего губы надул? Мыло есть не заставляю, только помыть рот и впредь не открывать его в мою сторону, а раз тетя Али добрая девочка, заодно еще и всего тебя сполосну, а то воняешь, как не знаю кто? Что, твои медсестрички ни одна не додумалась твое тельце помыть? Беда.
Андрей прикрывал свои причинный места. Тоже мне нашел смущающуюся барышню, чего я там не видела? Все, как у всех, только у кого-то длиннее, у кого-то короче, а у кого-то и вообще не видно. Я все делала на автомате, как и с сыном, особо не рассматривая скукожившегося мужика. Конечно, габариты разные, но смысл то тот же и многолетняя сноровка уже имеется.
— Я голый, а ты в одежде. Раздевайся.
— Действительно. Еще я перед тобой не светила своими телесами, чтобы ты мне потом сказал, что я еще и толстая. Сама знаю, да муж бывший не устает напоминать об этом. Так что ты не переживай, не один ты плохого мнения обо мне, у тебя еще союзник имеется. Вы бы с ним спелись на почве истинной ненависти ко мне. Только вот
Под раковиной нашлись все необходимые предметы, для банно-ванного омовения. Я от души натерла новенькую зубную щетку мылом и сунула под нос голенькому Бестужеву, который уже прекратил ежиться.
— Давай-давай языкастый ты наш. Моем ротик с мылом, чтоб все гадости забылись. Усердно трем мы язычок, чтоб Андрюшка был здоров, чтоб не матерился и на Алинку он не злился, а за это будет тетя Али таскать ему хинкали.
Бестужев только хохотнул (в первый раз при мне), наверное, окончательно удостоверившись, что я куку и с сумасшедшими лучше не спорить, покрутил пальцем у виска. Перестав выпендриваться, сунул в рот мыльную щетку и принялся за дело. Не все так печально, однако, думала, будет сложнее.
— Про язык не забудь, чертяга вредный.
Андрей демонстративно вывалил свою лопатку и проделал все, что он него требовалось.
— Довольна узурпаторша?
— Вполне, а теперь продолжаем.
— Какое продолжаем? Верни меня обратно в постель, — начал снова бесится Бестужев.
— Неа, а ты особо не ори, я ж мыло далеко не убирала. На будущее, со мной лучше сотрудничать, во избежание так сказать..
— Алина твою мать, — раздалось из-за двери грозный голос Егора. — Ты его, что там решила утопить?? Так знай, тело будет проблематично спрятать. Лучше в капельницу пузырек воздуха пустить и он сам кони двинет.
Как же вовремя умеет появляться этот шутник. Я только хрюкнула от сдерживаемого смеха, при виде округлившихся глаз Бестужева, в них читалось: «Да ладно!?»
— Не бзди, солдат ребенка не обидит, — хлопнула его по плечу.
— Егор, скажи медсестре, чтобы постельное сменила этому скунсу, а то наш Тарас в новую кому впадет от таких ароматов.
Набрав в руку немного шампуня, начала намыливать его короткий ежик на голове, пока Андрей по новой не стал противостоять мне. Мои пальцы то и дело натыкались на свежий длинный шрам.
— Откуда?
— Это вообще не твое дело. У вас вся компания походу повернутых, имей в виду, я этого так просто не оставлю
— Егор просто с юмором на вы, ты не обращай внимания и не нервничай сильно, ты и так болезный.
— Господи, как ты меня бесишь. В каждой бочке затычка.
— Да угомонись уже или на мыле я не остановлюсь, — стукнула его по плечу. — Сколько можно то на меня спускать всех собак? Ты блин не пуп Земли, чтобы так себя вести, я же тоже живой человек, которому не очень приятно изо дня в день выслушивать необоснованные гадости в свой адрес. Хватит, — я снова разозлилась и стала переходить на повышенные тона.
Бестужев только собрался изрыгнуть очередную гадость, как я сунула ему в рот кусок мыла и провернула пару раз, чтобы образовалась пена. Он закашлялся и выплюнул его. Уставился через плечо на меня злющим взглядом.
— Ты у меня уже в печенках сидишь со своим скверным характером. Сиди смирно.
— Что так нравится издеваться над калекой? Довольна? — Шипел Андрей, сжимая кулаки. — Насмотрелась, какой я красавчик теперь? Весь в шрамах, беспомощный, как ребенок, который даже зад помыть не может сам, никому не нужный ТАКОЙ.