5 минут тишины или 5 прав на счастье (СИ_
Шрифт:
— Так я помогу, мне не в первой, да и не из брезгливых я. Ну а шрамы, говорят, мужиков украшают. Хватит злиться, а то мы уже минут пятнадцать только препираемся, когда могли бы уже все закончить.
Андрей стиснул губы, покрепче сжал зубы, так что желваки только бегали по щекам. Голова готова, шея. Я попросила его наклониться немного вперед, чтобы пройтись по спине мочалкой, он молча сделал это и я в первый раз пристально начала осматривать его. В самом деле хороший был экземпляр мужеского пола. Высокий, так понимаю похудевший после каких-то неприятных событий, но все
— Сделал дело — гуляй смело. Теперь ты чист и свеж.
— Аж весь скриплю и сияю, — буркнул он себе под нос.
Вытерев насухо, с горем пополам одела его в халат. Это было сложнее, чем представлять новый проект толстосумам. Этот тюлень неповоротливый мне мало помогал, только бубнил себе под нос. С чувством выполненного долга выкатила своего подопечного из жаркой душевой. Он еще несколько раз хлестнул меня тяжелым взглядом, но я решила не предавать этому внимания.
Егор с Тимуром сидели возле постели Тараса.
— Ну ты мать даешь. В медсестры подалась?
— Так нужно было и попрошу без комментариев, — сказала я и подвезла распаренного после горячего душа Андрея к окну. — Доктор заходил? Что у нас с Живым?
— Пойду найду его, а то рассосались все по своим коморкам, не дозовешься никого,— сказал Тим и вышел.
— А медсестра была? Поменяла белье?
— Неа.
— Зараза, — выругалась я не громко. — Бестужев, посидишь еще чуток? Пойду, раздобуду тебе чистенькое бельишко и больничное платьице. Будешь самый-самый у меня. Я сейчас вернусь.
— Иди куда хочешь и не надо со мной возится, как с ребенком. Все равно все без толку уже.
— Ой, помолчи лучше, — отмахнулась от его реплики я.
Я минут десять бродила по всему отделению в поисках хоть кого-то, но все без толку. Уже даже была мысль, включить пожарную тревогу, но тут мне навстречу, аккурат из палаты напротив моей, вырулила довольная и разомлевшая медсестричка, на ходу поправляющая халатик, а следом за ней следовал доктор.
— У вас все помрут, пока вы намилуетесь. Доктор, пребывание в этой клинике стоит очень недешево, и почему за эти деньги за пациентами нет должного ухода? Я не поленюсь и дойду до главного, выскажу все свои претензии. Почему я битый час должна бегать по клинике и искать хоть одного работающего здесь человека, чтобы он мог сменить белье пациенту?
— Алина Афанасьевна, если мне не изменяет память? — Кивнула. — Ваш друг же из триста шестой? — Я снова кивнула. — Понимаете, — начал говорит со мной доктор заискивающим тоном.
— Не понимаю и не собираюсь, — отрезала я. — Займитесь своими прямыми обязанностями и прекратите тискать подчиненных на рабочем месте. Поменяйте постельное белье у второго пациента в триста шестой и принесите ему чистую рубаху. И почему уже обед,
Не знаю уж, почему она стартанула, как на гонках формулы-1, но через три минуты она вернулась с помощницей, с которой споро принялись шуршать, не выказывая никаких возражений. Доктор зашел вместе со мной в палату и рассказал, что новостей особо нет. Наблюдают они. Кисло как-то. Ребята и я ожидали услышать что-то посущественнее, чем их наблюдения. Пожелав другу выздоровления, мы уехали. Я напоследок только двумя пальцами показала Бестужеву, что я за ним слежу. Андрей возвел глаза к потолку и что-то забурчал. Достала я его.
На следующий день началась новая адова неделька, которая погрузила меня в дела с головой. Я чуть не проворонила приезд моего мальчика, еле успела на вокзал.
Кажется я знаю, кто первый стоял на выход из поезда. Стоило только проводнику открыть дверь, как я услышала:
— Мама, — взвизгнул Богдан, переполняемый эмоциями, стоя еще в вагоне. — Ты приехала.
— Сынок, — сказала я и обняла крепко сына, стоило только Бо оказаться на твердой земле. — Я так скучала.
— Я тоже мам. В гостях конечно хорошо, но дома лучше.
Расцеловавшись со всей прибывшей родней прямо на перроне, поехали по домам. Получив от матери комплекс, состоящий из последних семейных новостей и новых нравоучений, она приметила мой новый внешний вид, одобрила и сказала, что давно пора было взяться за себя. Мне были переданы банки с солениями, вареньями, сушеными грибами, чесноком. Хорошо хоть мешок картошки для меня не поперли, а то, как это я одна и без картошки буду, не порядок. Мне ж надо дитятку поднимать. Распрощавшись со своей родительницей уже было направилась в сторону нашего жилища, как Богдан сказал:
— Мам, а ты это куда собралась? Поехали в больницу к дяде Тарасу, ему же там грустно одному лежать, второму дяде там тоже очень одиноко. Поехали навестим их.
— Бо, давай завтра, а ты только с дороги. Они никуда не убегут, честное слово.
— Мама нет.
— Да мы только все пробки соберем в это время.
— Ну и что?
Действительно, ну и что?! По решительному взгляду я поняла, что у меня вариантов мало: или нарваться на истерику, или поругаться с сыном в день его приезда, или сделать, как он хочет. Да, я знаю, что нельзя идти на поводу у детей, но кому какая разница?!
Добирались мы, правда, полтора часа по пробкам. Богдан весело прыгал по ступенькам, торопясь увидеть таких интересных дядь. Распахнув дверь он влетел в палату, чуть не сбив дядю Диму.
— Орел, куда летишь то? — Рассмеялся отец Тараса. — Землись, конечная.
— Здравствуйте, — обратился он ко всем.
С очень серьезной моськой пожал руку дяде Диме, Евгению, который тоже был здесь, Тарасу он просто сжал ладонь, тот только уставился на него глазами, не произнося ни слова.
— Мама, он проснулся, — повизгивая от радости, голосил на всю палату Бо. — Мама, смотри он глаза открыл, — Богдан скакал по палате от радости и переполнявших его эмоций. — А я же говорил, говорил. Мам ну скажи же!!!