50 оттенков рассвета
Шрифт:
— Малышка моя, я рядом. Нам необходимо время и исключить ваши контакты. Пока это оптимальный вариант, который мы можем организовать. Через пару дней я заберу тебя отсюда.
— Заберешь?
— Заберу, моя хорошая. — Артур резко выпрямляется. — После капельницы произведем замеры сатурации ещё раз. Выздоравливайте, Евангелина.
От такого перехода резкого я совершенно теряюсь. Задираю голову и вижу в дверях массивную фигуру Николая Евгеньевича.
— Всего доброго.
Артур прощается, не подавая руку дяде и, сделав серьезное лицо, выходит. Под пристальным взглядом дожидаюсь окончания капельницы. Медсестра
— Почему ей отсоединили эту хрень?
— На данный момент курс капельниц завершен. Если врач назначит новый, мы поставим в другую руку. Веночкам надо давать отдых. Доброго вечера. Выздоравливайте!
Мы снова один на один, в тишине. Он перекатывается с пятки на носок и держит руки в карманах брюк.
Я же отворачиваюсь к стенке, считая про себя. Минуты тянутся невообразимо долго. Получится ли? Сумею ли я?
Мне так страшно, что потеют ладошки, а сердце начинает качать кровь быстрее. Шумное дыхание за спиной давит, и я несколько раз сбиваюсь со счёта. Четырнадцатая минута, пятнадцатая… В коридоре кто-то печатает четкий шаг и меня понемногу начинает накрывать истерикой. Я рисую в своем воображении, что сейчас откроется дверь и войдет Хаузов. Пульс зашкаливает, и из гола вырываются хриплые рыдания. Мне не приходится притворяться: паника накрывает с головой, и я начинаю кричать от ужаса, когда дверь на самом деле распахивается.
Артур.
С отцом удается договориться на удивление быстро. Он понимает мою мысль и даже на расстоянии умудряется скоординировать необходимые действия, дает советы.
Измерение кислорода продумывает тоже он. При евином диагнозе данная манипуляция не вызовет подозрений, а нам надо, чтобы комар носа не подточил. Стараясь успокоить Еву, передаю ей свою уверенность. На плечах девочки лежит слишком серьезная задача. Если бы я мог, сделал бы все сам, но обстоятельства диктуют нам свои правила. Пока мне неизвестна расстановка сил в партии, ошибок быть не должно.
Через два—три дня я планирую забрать девчонку. Уже решил, где её спрячу. Везти к Давиду опасно, поэтому я решаю воспользоваться нашим старым домиком в пригороде: в нем давно никто не живет, отец ездит раз в год на охоту. Близость к мегаполису и лес с трех сторон — идеальный вариант. Дни в запасе мне нужны не только для уверенности в окрепшем организме Евы, но и для того, чтобы подготовить дом к приезду гостьи.
По дуге обхожу настырного родственника, отмечая, что он с трудом сдерживает ярость. Не просто так он явился вечером и, безусловно, интересно, что хотел сказать, но допустить расстройства малышки никак нельзя.
Захватит из отцовского кабинета свою одежду, прохожу в отделение терапии и располагаюсь в палате, куда привезут Еву.
Отец перезванивает и подтверждает еще раз наш план действий, обещает помощь и поддержку. Пусть он со странностями и довольно строг был в детстве, на него можно положиться. То, как быстро он включился в мои странные отношения с Каминской, о многом говорит. Не хотелось бы повторения истории Егора, которому пришлось пережить неприятные моменты ссоры с родаками, а с бабкой он до сих пор не общается. Та знатно подставила его перед девчонкой, они едва не потеряли ребенка. Руки сжимаются в кулаки: в моей жизни тоже есть сука, решившая, что
Воспоминания о бывшей жене злят, и я стараюсь усмирить гнев: Еве не стоит знать про неприятности, которые сейчас сопровождают мои дела в суде с Инной. Чёрт, да ей вообще незачем знать о моем семейном положении: разведусь и забуду, как страшный сон. Мысль откупиться, чтобы они оставили в покое проскальзывает, но трезвый разум понимает: дело не закончится одним траншем, они будут требовать больше и больше, учитывая финансовое состояние дел почти бывшего тестя.
— Осторожно! — В холле раздается голос дежурного врача и звук каталки. Встаю со стула, на котором сидел, и распахиваю двойные створки.
— Как всё пр…
— Потом, Артур.
Смотрю на красные от слез глаза Евы, и ничего не понимаю. В руках Евы кислородная маска и она прикладывает ее к лицу и жадно дышит.
40.
Артур.
Хочется биться головой о стену, но это не выход, да и такой роскоши я себе позволить никак не могу.
— Артур Артурович, — мое внимание привлекает дежурный пока я, кажется, не мигая, смотрю на Еву, — это ПА. Она не угрожает жизни. Не сердце.
— Точно?
— Сразу исключили.
Отпускает. С паникой справиться можно без сильных препаратов, это я помню по кучи научных статей, прочитанных в своё время. Иногда нашего друга Тимура накрывает и мне хотелось быть готовым к любым неожиданностям.
— Можно?
— Пожалуйста, — мне дают доступ к каталке, на край которой я присаживаюсь.
— Родственников известили? — Док в курсе, отец с ним с армейки рука об руку, проверенный чел.
— Мудозвон этот рядом был.
— Ничего не сделал?
— Внешне повреждений никаких, может, сказал что-то. Подыши с ней, Арт, и спросишь. Я рядом, позвонишь.
Печатая шаг, выходит, а я пытаюсь переключить внимание Евы на себя. Она напугана, но до отключающей сознание истерики не скатилась, что уже хорошо.
Разговариваю с ней ровным голосом, надеясь не выдать эмоций, сидящих внутри. Считаю чётко и выдыхаю, когда замечаю, как Ева подстраивается под мой ритм. Дыхание выравнивается, её перестает колотить.
Бросаю взгляд на часы: мы справились за семь минут. Это хороший результат и, если приступы не повторяющиеся, лечение и наблюдение специалиста не нужно, но я все равно решаю пригласить к ней психолога, когда всё закончится. Слишком многое пережила девочка и не факт, что рассказала и расскажет мне обо всем. А я хочу для неё счастливого будущего вне зависимости от того, как сложится у нас.
Да, я эгоистично хочу получить её себе, в свою жизнь. Рассуждая с точки зрения здорового эгоцентризма, Евино присутствие приносит краски в жизнь, наполняет вены адреналином, насыщает лёгкие кислородом и дарит такой спектр эмоций, которого ранее мне познать не удалось. Это химия и физика, и непересекающиеся прямые, которые всё-таки пересеклись. В вопросах чувств законы геометрии курят в сторонке. Логика ищет причинно-следственные связи, которые ломает любовь. Как человек приземленный и не верящий в существование эфемерного, сейчас я готов идти на попятную. Если всё происходящее называется любовью, пусть будет так. Я хочу быть рядом с этой девочкой и даже отчетливо вижу наше с ней будущее.