50 оттенков рассвета
Шрифт:
Да, чёрт возьми, Евиной! Мы десять дней живём вместе, и все эти ночи я сплю отдельно. Отдельно, Карл!
— Подожди! Я не одета, я…
— Прекрасно! — Отвечаю скорее сам себе и толкаю эту чертову преграду.
От увиденной картины хочется зажмуриться, чтобы сохранить её в памяти навсегда. У окна, через которое льются лучи солнца, стоит произведение искусства: распущенные по плечам волосы, алеющие щёки и опущенные ресницы, хрупкие плечи и тонкие руки, прижимающие смятую ткань к груди…
Молча
И она, и я, не моргая, следим за движением моих пальцев. Кажется, даже не дышим.
— Почему? — Чувствую, что голос проседает, а с формулировками вовсе беда. — Почему ты бегаешь от меня?
Ева задирает голову и пытается что-то рассмотреть на моём лице.
— Почему? Ты боишься?
— Боюсь…
— Меня? Тебя кто-то… обидел в прошлом? Я? Мы никогда не говорили с тобой о той ночи… что именно тогда произошло… Я… был груб?
Твою мать. Конечно, был. Даже если и не сорвался, у неё был первый раз, о котором я тупо не знал. По меньшей мере, ей было больно и…
— Нет.
— Прости?
— Ты был… всё было хорошо. Правда. Я не жалею.
— Тогда… что?
Ева молчит и опускает голову.
— Ева, что? Почему ты боишься… близости…?
— Я… Я не знаю, как сказать.
— Как есть? Правду лучше всегда говорить такой, какая она на самом деле. Я тебе… противен?
— Что? Нет. Нет, Боже… — Малышка прикладывает руку ко лбу, вскидывает на меня взгляд. — Ты… я… Я же говорила, что люблю тебя. Просто всё очень… сложно…
— Сложнее, чем у нас есть, уже не будет.
Она увлечена внутренней борьбой и совсем забывает, что стоит передо мной в одних крошечных трусиках и забавных белых носочках с помпонами. И эти помпоны…
Шумно выталкиваю из себя весь воздух, стараясь сосредоточиться на словах.
— Я слушаю.
— Понимаешь… я… Я не сама. Он… он меня заставил, а я… Я не хотела…
Смыкаю веки, чтобы попытаться понять. Он… кто он!? Что он… !?
— Он меня в больницу, а там… Я не проститутка! У меня кроме те…
— Стоп. Кто он, причем здесь больница и проститутка?
— Дядя, он… он отвез меня после того, как… А такое же делают только простит…
Наконец, улавливаю суть среди этих сумбурных слов.
— Дядя отвез тебя в больницу, где тебе восстановили девственность и ты снова це… девочка?
— Я…
Из груди рвётся хохот, который приходится подавить. Она не поймет и решит, что я смеюсь над ней.
— Маленькая глупышка. Я давно это знаю. Умозаключения про проституток потом обязательно расскажешь. А пока…
Цепляю острый подбородок и больше
Подбрасываю девчонку повыше, заставляя обвить меня ногами. Опускаю нас на кровать и отрываюсь от губ лишь для одной фразы:
— Кажется, я задолжал тебе наш первый раз. Нашнастоящийпервый раз.
Судьба не часто и не всем даёт второй шанс или возможность что-то исправить. Мне выпала честь войти в одну и ту же реку дважды. И больше прав на ошибку у меня нет…
***
Медленно веду руками по обнаженным плечам, расслабляя напрягшееся девичье тело. Ева боится, но не отталкивает, а наоборот — льнет ближе, царапая ткань моей футболки заострёнными сосками.
Смотрю на её грудь, и во рту выделяется слюна от того, как хочется быстрее ощутить вкус этих розовых ягодок на своём языке. Но сначала…
— Идём до конца или ты боишься?
Ева молчит, пытаясь сфокусировать на мне поплывший взгляд. Замирая, специально давая ей время на чёткий и осознанный ответ. Как я говорил, никаких прав ошибиться снова у меня нет, а это означает только одно: всё произойдёт ровно того, когда девушка будет готова.
— Еваааа? — Задеваю кончик носа подушечкой пальца и улыбаюсь от того, как забавно она скашивает глаза. Понимаю, что вряд ли сейчас подходящее время для продолжения и поднимаюсь, усилием воли отлепляясь от желанного тела.
Не созрела пока моя ягодка. А значит, новый круг в зале и ледяной душ в помощь.
— Переодевайся, не буду больше смущать, — со вздохом отвожу взгляд в сторону и направляюсь к двери. — Жду тебя внизу.
Заодно разогрею наверняка уже остывшую еду и соберу остатки фруктов, которые рассыпались: руки и голову необходимо занимать хоть чем-то, иначе свихнусь и вернусь.
Осторожные шаги на лестнице слышу, когда на полном серьезе собираюсь ставить тарелки греться второй раз. Есть особо не хочется — в крови продолжает гулять возбуждение, а парус на тонких домашних штанах пропадать и не собирается.
Не забывайте старой истины — спешить надо медленно.
Давным—давно забытая фраза из Стокера всплывает в мозгу, стоит повернуться, и увидеть… Моргаю, подозревая, что от воздержания у меня начались глюки.
Ева…
Распущенные ранее волосы собраны на затылке и открывают тонкую шею, которую украшает серебряная цепочка. На губах застыла лукавая улыбка, а глаза хитро прищурены.
— Не упади, — вырывается, когда девчонка поскальзывается в своих смешных носочках на последней ступеньке.