50 знаменитых больных

Кочемировская Елена

Анри Рене Альберт Ги де Мопассан родился 5 августа 1850 года в Трувиль-сюр-Арке (департамент Нижняя Сена). Его мать, мещанка из разорившейся семьи, Лора Ле Пуатвен, получила свое знатное имя благодаря союзу с Гюставом де Мопассаном, который был тогда просто Мопассаном. Встретив гуляку Гюстава, Лора заявила: если он хочет ей понравиться, то должен получить титул. Гюстав добился от гражданского трибунала города Руана права добавить к своей фамилии частицу «де».

Лора была женщиной умной, властной, хотя и взбалмошной. Ги всегда испытывал на себе ее влияние. Отец будущего писателя волочился за красотками и пропадал в игорных домах. Ссоры между родителями вспыхнули

сразу же после свадьбы. В конце концов, в 1862 году родители развелись, что для Ги стало страшным ударом.

До того как Гюстав и Лора расстались, они часто приезжали отдыхать в Этрета, деревушку на берегу Саргассового моря. Вода вдохновляла Ги, всю жизнь он отождествлял воду с женщиной. Летом 1868 года отели Этрета были переполнены. Ги внимательно рассматривал купальщиц, чтобы позже написать: «Лишь немногие женщины способны выдержать испытание пляжа. Именно здесь можно полностью их оценить от щиколотки до груди!»

В один из вечеров юноша повстречал некую Фанни де Кл., парижанку. Она была хороша, смешлива, благоухала духами. Ги преподнес Фанни свои стихи, а вечером с тайной надеждой отправился к красотке. Очутившись в саду, он услышал взрыв хохота и похолодел от ужаса: Фанни со смехом декламировала стихи юного воздыхателя. Этого издевательства он ей не простил, но объектом мести стали другие женщины.

В 1869 году Ги де Мопассан окончил руанский лицей и поступил на факультет права в Париже. 18 июля 1870 года Франция объявила войну Пруссии, и Ги ушел в армию. Он получил назначение во 2-й Интендантский отдел Гавра, но поначалу его отправили в Руан (Нормандия) военным писарем.

20 марта 1872 года Мопассан в Париже поступил на службу по снабжению флота. Он продолжал писать рассказы, однако его литературный талант остался незамеченным коллегами. Вот забавная характеристика Мопассана, сделанная одним из министерских чиновников: «Прилежен, но плохо пишет». И это о человеке, наставником которого был Гюстав Флобер, автор «Мадам Бовари»!

В свободное время Ги гулял по набережной Сены, катался на лодке, знакомился с девушками. Это было счастьем. Уже будучи известным писателем, Ги говорил: «Много я видел забавных вещей и забавных девиц в те далекие дни, когда занимался греблей. Я служил, у меня не было ни гроша; теперь я человек с положением и могу выбросить на любой свой минутный каприз крупную сумму. Как просто, как хорошо и трудно было жить — между конторой в Париже и рекой в Аржантейе или Буживале…» Здесь он встречал персонажей своих новелл.

Вот, например, рассказ «Мушка», в котором выдумка и реальность неразделимы. В одном из своих речных походов Мопассан действительно соблазнил девушку, которую все звали Мушкой. Она стала рулевой лодки и подружкой пятерых членов экипажа. Все шло прекрасно до тех пор, пока не выяснилось, что «рулевая» собралась подарить ребенка пяти папашам. Ребенок — плод воображения писателя, остальное — истинная правда.

Речные развлечения Мопассана не прошли для него даром. В марте 1877 года Мопассан отправил своему другу Роберу письмо, в котором сообщал, что болен и лечится ртутью и йодистым калием. «У меня сифилис, наконец-то настоящий, а не жалкий насморк. нет, нет, самый настоящий сифилис, от которого умер Франциск I. Велика беда! Я горд, я больше всего презираю всяческих мещан. Аллилуйя, у меня сифилис, следовательно, я уже не боюсь подцепить его». Мопассан хорохорился, хотя знал, что медицина того времени была беспомощна перед лицом болезни. Врачи попросту старались закрывать глаза на недуг, поразивший Доде, Малларме, Тулуз-Лотрека, Гогена, Нерваля,

Бодлера, Жюля де Гонкура, Ван Гога, Ницше, Мане и многих других — всех тех, кого Мопассан в шутку называл «наидражайшие сифилитики». В общем, Мопассану ничего не оставалось, кроме как изображать бодрость духа перед лицом неминуемого распада тела.

В сентябре-октябре 1879 года Ги предпринял первое путешествие пешком по Бретани. Бретань оставила у Мопассана подлинное или полувымышленное воспоминание о некоей женщине «не более восемнадцати лет; ее светло-голубые глаза были пронизаны двумя черными точками зрачков.». «Большая пышная грудь стиснута суконным жилетом в виде кирасы»; она ни слова не знает по-французски, со страстью отдается путешественнику и рыдает, когда он уезжает.

Примерно в это же время Лора Мопассан отдала сыну земельный участок в предместье Этрета. Летом 1883 года он построил там одноэтажное шале с двумя флигелями, соединяющимися деревянным балконом-террасой. Будучи любезным соседом, он дарил груши дочери Жака Оффенбаха.

Он хотел назвать свой дом «Заведение Телье», но это вызвало у его посетительниц единодушное возмущение — уж очень однозначные возникали ассоциации. Одна из его знакомых, Эрмина Леконт дю Нуи, предложила название Ла Гийетт. Это была его соседка, «элегантная хрупкая смеющаяся блондинка — миленький синий чулок», с которой он незадолго до того познакомился и которой любовался пока без каких-либо результатов. Это, видимо, задевало писателя за живое, ведь когда он не работал, не лечился и не занимался греблей, то охотился за женщинами — преимущественно молоденькими графинями, посетительницами светских салонов.

Мопассан завлекал их, как завлекают птиц, — подражая их пению. Они шли на приманку, хотя и презирали его. Он мстил им, описывая их в своих рассказах. Дамы смеялись, слушая его забавные истории. В рассказе «Булавки» две любовницы одного и того же мужчины бывают у него поочередно и узнают друг о друге благодаря булавкам, которые вкалывают в драпировки. Дело кончается тем, что они встречаются. Потом вдруг выяснилось, что эту шутку Ги сыграл с графиней Эстель и ее кузиной Марией. Восторг графинь сменился негодованием.

В 1884 году Мопассан писал из Канн одной красивой даме: «.я вспоминаю о других особах, с которыми люблю беседовать. С одной из них вы, кажется, знакомы? Она не преклоняется перед властелинами мира, она свободна в своих мыслях (по крайней мере, я так полагаю), в своих мнениях и в своей неприязни. Вот почему я так часто думаю о ней». И дальше: «Ее ум производит на меня впечатление порывистой, непринужденной и обольстительной непосредственности. Это шкатулка с сюрпризом. Она полна неожиданностей и проникнута каким-то необычным очарованием». Короче, Ги хотел «через несколько дней поцеловать пальцы этой дамы» — традиционная фраза, имеющая для него особый смысл, и он посвятил ей «все, что в нем есть хорошего и приятного.».

Его избранница — настоящая графиня, урожденная принцесса Пиньятелли ди Чергариа, дочь герцога ди Режина и благочестивой римлянки, жена графа Феликса Николаса Потоцкого, атташе при австро-венгерском посольстве. Эта чета космополитов — истые парижане. Потоцкие богаты, любят роскошь. Их пышный особняк называли «Польским кредитом» из-за постоянно вьющихся там попрошаек, нашедших пристанище во Франции. Хозяйка салона, Эммануэла Потоцкая — Сирена, — была решительной, независимой, взбалмошной, опасной и холодной наркоманкой. С Феликсом Потоцким ее давно ничего не связывало, и супруги даже не считали нужным скрывать свой разрыв, хотя и соблюдали «приличия».