52 Гц

Фальк Макс

— Судя по голосу, ты хочешь не пива, а надраться до зеленых хохликов. Повод есть?.. — серьезно спросила Дакота.

— Есть, — нехотя согласился Майкл.

— Слушай, — сказала она после паузы. — Сегодня вечером я занята. Могу напиться с тобой завтра с утра, если ты потерпишь и не вскроешься в ванной.

— Клиент?.. — понимающе спросил Майкл.

— Нет. Волонтерство.

— Бесплатный клиент?.. — тупо пошутил Майкл.

— Я работаю в Тихоокеанском океанариуме, — засмеялась та. — Им там постоянно нужна помощь — чистить бассейны, аквариумы…

А у меня есть лицензия.

— У меня тоже есть бассейн, — уныло сказал Майкл. — Не хочешь почистить?..

— Лицензия дайвера, идиот, — ласково отозвалась та. Потом спросила серьезно: — Что у тебя стряслось?.. Кто-нибудь умер?

— Нет, — вздохнул Майкл. — Если не считать моих надежд.

— Тогда поздравляю с избавлением от иллюзий и жди меня завтра.

— Угу, — сказал Майкл.

Он подумал, что стоит уже попрощаться, но ему не хотелось оставаться в одиночестве даже без голоса в трубке, так что он спросил для поддержания разговора:

— Как у тебя дела? Как у вас с Браном?..

— Я не очень хочу об этом говорить, — призналась Дакота. — Все идет, как идет. Я ценю твое беспокойство, за него, но он в порядке.

— А можно приеду к тебе? — спросил Майкл, когда попытка потянуть время не удалась. — В океанариум. Покормлю рыбок, подержу тебе ласты.

— Подсолишь воду слезами?.. — подхватила она. — Ладно. Давай. Придумаем, что с тобой делать.

— Если хочешь, можешь погладить рыбок, — сказала Дакота, увязывая свои роскошные волосы в пучок на затылке. Она стояла, одетая в черный гидрокостюм с неоново-голубыми вставками. Он обтягивал ее, как перчатка, формируя волнительные изгибы бедер и талии. Майкл скользнул по этим волнам равнодушным взглядом, присел на бортик мелкого бассейна.

— И кому интересно гладить рыбок? — спросил он, глядя в подсвеченную воду. Там над светлым песком скользили темные тени мечехвостов.

— Детям очень интересно. Это как контактный зоопарк, только контактный аквариум. В воду не лезь, — предупредила она. — Руки совать можно.

Майкл опустил пальцы в прохладную воду, пошевелил ими. Дакота повесила на шею очки.

Ветер трепал синие полотнища тентов над открытым бассейном. Над горизонтом был виден лишь багровый краешек солнца, утонувшего в океане. Туристы и посетители разошлись после закрытия, здесь было пусто. По площадке бродил какой-то мексиканец в форме уборщика, подметал плитку, заткнувшись наушниками.

— Скоро приедет Бран, — предупредила Дакота. — Можешь попробовать споить его. Пожалуетесь друг другу на жизнь.

— Не буду я его спаивать, — сказал Майкл. — Ну, может, капельку. А он не будет мне жаловаться. Он тебя любит.

Она пожала плечами. Повернулась, чтобы уйти, но остановилась.

— Я знаю, что он все равно злится, — негромко сказала она. — Просто не говорит мне. Я в смысле — я не против, если он тебе, — она взмахнула рукой с растопыренными пальцами, — выговорится.

— Выглядишь так, будто выговориться надо тебе, — сказал Майкл. — Хочешь? Устроим вечер взаимных исповедей.

—

Нет, — ответила она, помедлив. — У меня все хорошо.

Подождала, глядя на него чуть исподлобья. Но Майкл молчал. Хорошо — значит, хорошо. Он не собирался никому лезть в душу, если его не приглашали.

— Мне не кажется, что он злится, — сказал он. — Если его что-то не устраивает — он не скрывает. И вообще, я не хочу лезть в ваши отношения. Я в своих-то не могу разобраться. Что я по чужие могу знать?

Дакота вздохнула. Потом спросила:

— Когда выйдет твой фильм?

— «Неверлэнд»? Мы съемки еще не закончили. Следующим летом, наверное.

— Нет, я про другой, — она отмахнулась. — От которого все на ушах стоят.

Майкл засмеялся.

— Только не говори, что ты моя фанатка и следишь за мом творчеством.

Дакота фыркнула с видом «боже, какой ты идиот».

— Я просто поддерживаю разговор, — снисходительно сказала она. — Так когда?

— В конце осени, в ноябре. Мы повезем его на фестиваль ирландского кино. Прислать тебе приглашение? — усмехнулся он.

— Ага, и диск с автографом, — иронично добавила она. — Боже, Майкл, только не зазнавайся.

Она замолчала, будто хотела что-то добавить, но сомневалась, стоит ли. Потом вдруг сказала:

— Он упрямый. Не думала, что он столько продержится. Ладно, — она оборвала себя. — Мне правда пора работать.

Майкл вяло махнул рукой, мол, иди-иди, я в порядке. В порядке он, конечно же, не был — но и топиться в мелком аквариуме с мечехвостами не собирался. Дакота ушла, захватив свой инструментарий для чистки стекол. Майкл посидел, глядя, как гаснет небо, задрав голову, попялился на звезды над океаном. Наглядевшись до тошноты, поплелся внутрь — попялиться на что-нибудь еще. На рыб хотя бы.

Коридоры и залы были гулкими и пустыми. Майкл прошел по извилистой галерее мимо тропических рифов, вышел в холл, где под потолком висел огромный макет синего кита. Встал под ним, сунув руки в карманы. Голубоватая подсветка зала превращала пространство в океанскую глубину. Казалось, кит сейчас взмахнет хвостом, раскроет огромную пасть и плавно двинется под потолком куда-то к своей неведомой цели.

«В океане тихо и гулко, — вспомнил он. — Пахнет солью, камнями, прибоем и черными скалами. В океане бездонная пустота».

Он смотрел на кита и ощущал бездонную пустоту в себе. Интересно, почему Джеймс первым набил себе именно кита? Он тоже чувствовал это? Океан — это же с ума сойти, какое пространство. Тысячи миль во все стороны, а ты там один. В центре вселенной. Плыви, куда хочешь, никто не держит. Делай, что хочешь. Такая свобода, что ебнуться можно. Может, поэтому киты и выбрасываются на берег? Чтобы сдохнуть уже наконец.

Неподалеку хлопнула дверь, Майкл обернулся. Из служебного коридора вышел Бран с букетом пышных фиолетовых хризантем и сумкой для ноутбука через плечо. Заметил Майкла, подошел быстрым шагом, оглядел с головы до ног, оценивая его состояние.