52 Гц
Шрифт:
— Пил? — сурово спросил он.
— Неа, — сказал Майкл. — Не с кем. Дакота не может, один не хочу. Ждал тебя.
— Че стряслось? — напрямик спросил Бран. — С Бобби нормально все?
— С Бобби нормально, — обиженно ответил Майкл. — Со мной ненормально.
— Щас расскажешь, — Бран кивнул на широкий коридор, ведущий к большому залу Тихого океана.
Майкл поплелся за ним. За толстыми стеклами аквариумов среди водорослей и скал, окруженные любопытными рыбами, плавали аквалангисты — чистили щетками камни, кормили рыб, доставая корм из пластиковых контейнеров,
— Это Брюс, — Бран толкнул Майкла локтем и вдруг улыбнулся как-то совершенно по-мальчишески. — Он ее обожает. Вечно вертится рядом, выпрашивает жратву.
Бран махнул Дакоте букетом — та заметила, помахала им рукой в ответ. Отпихнула от себя Брюса, шевельнув ластами, скользнула к поверхности и продолжила чистить стекло.
— Ну так что у тебя? — спросил Бран.
— Мы встретились в сентябре, — неожиданно для себя сказал Майкл. — Не помню, в какой день. Сегодня или вчера. Или завтра. Он женился сегодня. А я его не остановил.
Бран, кажется, сходу просек, о ком речь. Перестал улыбаться.
— Я думал, ты забил, — растерянно сказал он. — Столько времени прошло. Типа, вы помирились — ну и все.
— По-моему, я не могу, — признался Майкл. — Забить, в смысле.
— Так че не вмешался тогда?
— А че я ему дам? — серьезно спросил Майкл. — Жить втихаря, не дай бог кто узнает? Вранье вечное? Я как-то не рассчитал, что так высоко заберусь.
— Так спустись, — посоветовал Бран.
— Не могу уже.
— Ну тебя ж не гвоздями к славе прибили.
— Не гвоздями, — вздохнул Майкл. — Мной самим. Это сложно, понимаешь?.. Ты бы мог бросить все ради нее? — он кивнул на Дакоту. — Все, чего ты добился, просто отдать в чужие руки — а за это еще и тебя, и ее года два будут полоскать по всем углам.
— Меня-то ладно, у нас там тоже не ромашки растут, — задумчиво сказал Бран. — И вот так, чтоб все бросить, у нас вопрос не стоит…
— А у меня стоит.
Бран даже не улыбнулся.
— Ну, жаль, что так вышло, — с неловким сочувствием сказал он. — У тебя это, типа, навсегда, что ли? Единственная любовь?
— Типа того.
Бран тяжело вздохнул.
— Жопа тебе тогда.
— Она самая.
Майкл почесал в затылке, оглянулся зачем-то. Надраться хотелось уже просто невыносимо, но не прям же на месте? Бран заметил, оглянулся вместе с ним, будто думал, что Майкл обронил что-то тут в коридоре.
— Ладно. Я ж вижу, что у тебя все зудит. Давай что ли там сядем, там закрыто, не помешаем никому. Отрубишься — мы тебя до дома доволочем.
— Че я вам вечер портить буду, вы и так редко видитесь.
— Ты-ка спрячь благородство в бумажник, пока не свистнули, — сурово велел Бран. — Ты что думаешь, я тебя в таким виде одного нажираться оставлю? Я тебе
— За королеву сейчас в морду дам, — уныло сказал Майкл.
— Вот! Другой разговор! — одобрил Бран.
Он махнул Дакоте букетом, знаками показал, что они с Майклом отойдут. Та в очередной раз отогнала от себя Брюса и кивнула, что поняла.
Они вышли на улицу, к закрытому кафетерию, где под квадратными желтыми тентами стояли деревянные столики, а на них, рогами вверх — садовые стулья. Бран освободил им столик, подставил стулья и сел. Полез в сумку, вытащил плоскую бутылку джина, спохватился:
— А стаканчиков у меня нет!
— Из горсти пить будем, — мрачно сказал Майкл.
— Я тебе в крышечку наливать буду, — язвительно сказал Бран, открывая бутылку. — В колпачок от моего Паркера.
— Пижон, — буркнул Майкл. — Ты что, каллиграфией увлекся?
Бран смутился, зачем-то зашарил по карманам.
— А че если да? — с наездом спросил он.
— Да ниче, — мирно ответил Майкл. — Увлекайся, чем хочешь, мне-то что. Бумага у тебя с собой есть?
— Тебе рисовую? — с издевкой спросил Бран, доставая из сумки блокнот и пододвигая к Майклу.
— Зачем мне рисовая, что я ее, жрать буду, — сказал тот, отлистывая пару чистых страниц и аккуратно выдирая их из блокнота.
— Завещание писать будешь? — не унимался Бран.
Майкл молча свернул из плотной бумаги два кулька, загнул острые края, протянул один Брану:
— Лей.
— Вот ты догадливый, — похвалил тот. — Из любого говна вещь сделаешь.
Он разлил джин по бумажным стаканчикам. Они выпили в полном молчании. Бран переложил букет на столе, оперся локтем рядом с ним, задумчиво закурил.
— Мы с ней вместе куда только не ходим, — невпопад признался он. — На мастер-классе по каллиграфии были. А что. Увлекательно. Сидишь с высунутым языком, рисуешь… Красота.
— Почему ты ее любишь? — спросил Майкл, подпирая подбородок ладонью.
— Потому что она… — вздохнул Бран. — Она, понимаешь… Она как я. Только баба. Выросла в какой-то деревне… В городе, но неважно. У нее отчим был. Мать — шалава. Вечно какие-то мужики… Все перед твоими глазами.
Он покраснел, замолчал.
— Ты мне не говорил, — растерянно и настороженно сказал Майкл. — Ну, в смысле, я знаю, что у тебя… твоя же и уехала потом куда-то. Но ты не говорил никогда, что тебя это, ну… задевает.
— А как это может не задевать? — со злой горечью сказал Бран. — Когда приходишь из школы — а у нее новый фингал на старом месте, и ты первым делом очередного урода от нее оттаскиваешь и с лестницы спускаешь? Я же все понимал!.. Ладно, денег нет, на работу ее не берут, потому что пьет, ее даже бабка Томми, пока жива была, полы мыть не пускала, потому что толку-то — нужен кто-то, ясное дело. Так она таких мудаков находила — где только находила!.. Хотя что она найти могла, — обреченно закончил он. — Только таких. Я даже рад был, когда она к этому пасечнику умотала. Приличный человек хоть.