52 Гц
Шрифт:
— Ладно, увидимся в отеле, — он, прощаясь, тронул ее за локоть и побежал к площадке.
Съемочный день был долгим. Они закончили уже в полной темноте. Техники тушили пылающие баррикады, Майкл смывал с лица бутафорскую кровь, отклеивал грим. Он предпочитал не напрягать такими мелочами девчонок-гримеров, которые тоже валились с ног. Только взял у одной, Марти, кажется, пачку влажных салфеток и зеркальце, перебросился с ней парой фраз, пока оттирал руки.
Виктория ждала его в баре отеля. Она сидела за стойкой, с недовольным видом крутила перед собой какой-то коктейль. Стоило Майклу сесть рядом, развернулась к нему, оглядела его помятый вид, поманила к себе рукой, взяв
— Двигайся ближе, надо щелкнуться для инстача.
Майкл послушно сунулся к ней, равнодушно оскалился в камеру, потом отстранился.
— Шоппинг тут — какое-то говно, — пожаловалась Виктория, набирая сообщение для Инстаграма. — Не понимаю, что тут тебе нравится. Сплошная деревня.
— Заткнись, а, — устало попросил Майкл.
Она не ответила, не отрываясь от телефона. Майкл заказал себе пинту, бармен поставил перед ним стакан густого черного Гиннесса с мягкой шапкой пены. Мимо прошел Джеймс, подсел к режиссеру за дальним столиком. Майкл почти физически почувствовал, как вскинулся и застрял в нем взгляд Джеймса. Зачем он теперь смотрит, чего хочет? Ревнует? Сожалеет? Находиться рядом, под его взглядом, вдруг стало невыносимо.
— Давай уйдем, — сказал он, когда Виктория отложила телефон. Та будто ничего не услышала.
— Майкл, покажи мне Ирландию, — попросила она, приваливаясь к его плечу. — Только красивую, с овечками на лугах. Что тут еще красивое?.. Стоунхедж?
Майкл старался не смотреть на Джеймса, но все равно замечал краем глаза, как тот нет-нет да поднимет голову на него.
— Туманы, — бездумно сказал он. — Выходишь утром из дома — а вокруг ничего нет, белая мгла. И тихо. Вода оседает на крыше, капает в землю. И больше ничего. Только собственное дыхание слышишь.
— Ебануться можно со страху, — Виктория зябко повела плечами. — Сайлент Хилл какой-то.
Виктория была суеверной. Искренне боялась призраков, ведьм, цыган, верила в нечисть и удачу. Майкл всегда подшучивал над ней, но сейчас вышло ненарочно.
— Так вот эта ерунда «поцелуй меня, я ирландец» — она работает?.. — нервно спросила Виктория. — Правда отгоняет несчастье?
Майкл покосился на Джеймса.
— Не знаю. По-моему, просто слухи.
Виктория обхватила его голову руками, повернула к себе быстро поцеловала в губы. Потом поморщилась и промокнула губы салфеткой — она терпеть не могла вкус пивной пены.
— Работает или нет — не помешает, — сказала она. — Не пугай меня больше так, у меня аж мурашки по всей спине. Не страна, а кошмар какой-то.
Майкл наконец обратил внимание, что она и впрямь выглядела слегка заведенной. Может, даже напуганной. Но с чего — Майкл не мог понять. Ну не туман же ее так встревожил?
— У тебя что-то случилось?..
— Какая тебе нахрен разница?.. — раздраженно спросила Виктория. — Что ты доебываешься?.. Женись на мне, а потом доебывайся.
Последняя фраза прозвучала плаксиво. Виктория шмыгнула носом, полезла в сумочку за бумажным платком. Майкл молча смотрел, как она копается. Такие выкрутасы всегда ставили его в тупик. Он мог противостоять слезам Фредди, у которой — он точно знал — не было в жизни никаких трагедий. Но с Викторией все было иначе. Она то раздражала его, то вызывала сочувствие. Обреченность их отношений была какой-то глубинной и основательной. Майклу иногда мерещилось, что они сидят в одной лодке посреди океана, у них нет ни еды, ни воды, на горизонте нет парусов — и они оба знают, что паруса не появятся. Они вяло переругиваются, чья очередь грести, но все это лишь до тех пор, пока солнце или жажда не убьет их.
Он обнял ее за плечи, она беспомощно привалилась к нему,
— Ну, Вик, — позвал он, прижимаясь губами к ее виску.
Надо было бы продолжить какой-нибудь ложью из тех, что все говорят друг другу, мол, все наладится, все пройдет, ты справишься, ты сильнее. Но Майкл прекрасно знал, что ничего не наладится. Ничего не пройдет. Они не сильнее. Им просто повезло. Рано или поздно их карьера покатится под откос, и тогда останется лишь держаться за славу, собранную в урожайные годы. А потом кончится и она. Майкл продержится дольше — мужчинам легче, и если он постареет красиво, ему будут давать роли импозантных антагонистов или злодеев в игровом кино. На них он протянет еще лет двадцать. Но карьера Виктории кончится куда раньше — и то, если только она не сведет себя в могилу кокаином и чем-нибудь потяжелее. У нее один путь — поторопиться и выскочить замуж, пока она еще достаточно молода, чтобы охмурить кого-то удачливее себя.
Его самого, например.
— Хочешь, уйдем?.. — шепотом спросил он.
— Хочу, — сипло сказала она.
Как бы он ни стремился к Фабьен, не она была его судьбой. А Виктория. И это было трезвое понимание. Фабьен была для него слишком хороша. Он ее не заслуживал. Может быть, в самом деле — жениться, не рыпаться, не бежать от своей судьбы. Не гоняться за журавлями, которые летают там, куда ему не допрыгнуть.
Он увел ее из бара. Они устроились на шезлонгах у крытого бассейна. Виктория легла, сцепила руки под грудью. Майкл сел на соседний. У бассейна горели фонари, кто-то плескался у противоположного края.
— Иногда я тебя так ненавижу, — прошептала она. — Знал бы ты, как. Иногда просто думаю, как было бы здорово, если бы ты просто исчез. А потом понимаю, что если не ты — будет другой… Третий. Четвертый. Как бы я хотела быть — просто — собой, — с нажимом сказала она. — Чтобы не приходилось ни с кем трахаться ради работы. Ни с тобой, ни с ним, ни с кем. Вообще больше ни с кем не трахаться. Никогда. Думаешь, мне нравится, что без ходячего члена рядом я никто?.. Пара сисек, и все. Да и тех у меня нет. Даже лица никто не помнит. Имени…
Майкл молча сидел рядом, не зная, что можно сказать. Виктория глубоко вздохнула, вытерла щеки.
— Я ненавижу мужчин, — негромко сказала она. — Всех вас… всех. Раньше любила, а теперь ненавижу. За то, что вы со мной сделали. За то, что я вас теперь ненавижу. За то, кем я себя чувствую… за все, — севшим голосом сказала она. — Ты хоть понимаешь, что я никогда не узнаю цену своему таланту? Всем плевать, есть он у меня или нет. Потому что есть Ларри, — она издевательски взмахнула рукой. — Гарри, Барри… Всем плевать. Даже если я не умею играть — меня подопрут вторым планом, вытянут… Думаешь, я хотела этот чертов Оскар?.. — внезапно спросила она. — Меня никто не спрашивал! Ларри сам все решил! Но это меня поливают дерьмом из-за него — а не Ларри! Как будто я просила!.. Надо было стать шлюхой, — Виктория глубоко вздохнула. — Я бы хоть точно знала, кто я.
— Хватит, — негромко сказал Майкл, пока она не накрутила себя еще сильнее. — Хватит ныть. Ты знала, на что соглашаешься. Не нравится быть под ним — уходи.
Виктория фыркнула, одновременно горько и зло. Посмотрела на Майкла красными, припухшими от слез глазами.
— Под тебя кто-то копает, — вдруг сказала она.
— Кто?.. — удивился Майкл.
— Ходят слухи, что кому-то стало интересно твое прошлое.
— Зак мне ничего не говорил.
— Он и не скажет. Он пока не знает. Мне Ларри сказал. Так что будь, твою мать, осторожнее, потому что от тебя зависит слишком многое в моей жизни!