52 Гц
Шрифт:
— Ты даже не хочешь знать, почему он решил связаться с тобой через столько лет?.. — в спину спросил Винсент.
Майкл остановился. Впору было, по примеру Эрика, взывать к Господу с просьбой ниспослать еще немножечко терпения, потому что если Винсент решил до него доебаться — он, видимо, как питбуль, сдохнет, но челюсти не разожмет.
— Знаешь, такими фразами пишут дешевые мелодрамы, — сказал Майкл, не поворачиваясь. — Ты бы отнес их какому-нибудь писаке — пусть возьмет. Хотя, погоди… — Майкл развернулся и сделал вид, что его осенило.
Он сам не понимал, что творит. Его просто несло,
— Так это он же наверняка и написал. И вложил тебе в рот, как медвежонку с динамиком. Жмешь на кнопку — болтает. Что он еще тебе в рот вкладывает?.. — язвительно поинтересовался Майкл. Он не думал. Он просто выбрасывал изо рта одно слово за другим, не понимая, какое будет следующим, ничего не обдумывая прежде, чем высказать. А с кем ему было церемониться?! Вот с этим?..
— И как, ты его удовлетворяешь?.. — спросил Майкл. — Или у вас нежные платонические отношения?.. Со стороны не скажешь, что он по тебе полыхает, — мстительно добавил он, вспоминая пьяные глаза Джеймса и запах его дыхания.
Он понимал, что сейчас нарвется на драку. Наверное, и хотел нарваться. Вывести из себя этого безмятежного и мудрого всепонимайку, а если не выйдет — так хоть вмазать ему. Винсент ответит, конечно — он же мужик, должен ответить. Подпортит лицо — значит, съемки остановят, и расставание с Джеймсом отодвинется на пару дней. Майкл ждал, жаждал, чтобы Винсент сорвался.
— Если бы я не знал, что вы сладкая парочка — я бы решил, что ты его мамочка.
Винсент остался невозмутимым. Смотрел в глаза, даже бровью не повел. Странно смотрел. Неприятно. Прямо. Люди так обычно не смотрят, когда им в лицо кидают оскорбления.
— Ты всегда был третьим в наших отношениях, — сказал Винсент и едва заметно поморщился, будто признавал неприятную правду.
Майкл чуть рот не открыл. Нет, все-таки открыл — потому что пришлось закрыть. Стоял и пялился на Винсента, как на говорящую лошадь. В смысле — третьим?! В смысле — всегда?! Он ждал, что Винсент продолжит, раз на него напала такая внезапная болтливость, но тот, видно, именно сейчас решил, что сказал достаточно. Молча отвел взгляд и вышел из конюшни.
Майкл рванулся за ним, опомнившись. Схватил за рукав, грубо развернул к себе. Джинджер недовольно фыркнула у него над плечом. Майкл вглядывался в лицо Винсента, бегал по нему глазами, пытаясь отыскать хоть какую-то подсказку.
— Что это значит?
— Садись в машину.
Винсент показал глазами на внедорожник, припаркованный недалеко от конюшни. Солидная черная туша, похожая на косатку, была заляпана брызгами грязи, что несколько портило ее солидность и превращало из средства демонстрации своего превосходства в продвинутую деревенскую тачку для перевозки картошки и капусты.
— Прекрати мне указывать! — потребовал Майкл.
Винсент повторил с вежливой улыбкой:
— Сядь в машину, пожалуйста, Майкл. Я еду в аэропорт, поговорим по дороге.
Майкл теперь уже сам не мог его отпустить, не получи в все ответы. Джинджер переминалась с ноги на ногу, встряхивала шеей. Майкл огляделся —
— Слушай, снимайте сегодня без меня, — сказал он. — Мне надо уехать. На пару часов. Ладно?
— Ладно, — тот покладисто кивнул, похлопал лошадь по шее, заговорил с ней о каких-то глупостях.
Сжав зубы, Майкл широким шагом отправился к внедорожнику. Рывком распахнул дверцу, едва тот мигнул фарами, когда Винсент снял сигнализацию. Майкл сел на пассажирское сиденье, с силой захлопнул дверь. Машина наверняка была арендована, но если бы это было не так, Майкл с удовольствием разукрасил бы ее гвоздем в кельтскую вязь, даром что рисовал он еще хуже, чем писал от руки.
Винсент сел за руль, повернул ключ зажигания. Майкл молчал, стиснув губы. Это Винсент позвал его на разговор, ну так пусть он и начинает.
По раскатанной колее они выехали за пределы съемочного лагеря, выбрались на гравийную дорогу между пастбищами. Майкл смотрел в окно, отвернувшись от Винсента. Мимо тянулась ровная зелень, невысокие каменные ограды полей и пастбищ. Небо было мутным, солнце едва угадывалось над горизонтом по расплывчатому яркому пятну на туманной пелене. Оно то становилось светлее, то тускнело, когда на него набегали новые облака. Майкл смотрел на него, не отрываясь. Будто ничего в мире больше не существовало. Ни машины, ни Винсента, ни его самого. Особенно Винсента. Представлять его несуществующим было особенно приятно. Еще приятнее было бы разбить ему голову о руль его же машины, но Майкл опасался, что вместо крови увидит у него на лице какую-нибудь прозрачную гелевую субстанцию — что там должно быть у роботов внутри вместо костей и плоти? Бран наверняка знает. Может, если позвонить ему, он скажет — да ты что, мужик, в Японии давным-давно наладили производство секс-андроидов, а по этому сразу видно, что он не человек, у него вон и клеймо на затылке, номер партии, телефон производителя.
Майкл фыркнул, увлекшись фантазией. Усмехнулся, оперся локтем о дверцу. Спросил:
— Ну?
Винсент кинул на него быстрый взгляд, вернул внимание на дорогу.
— Майкл, я понимаю, такие разговоры трудно вести, — сказал он таким заботливым тоном, будто разговаривал с подростком, сбежавшим из дома, и собирался дать родительский совет.
— Да что ты во мне, блядь, понимаешь, — процедил Майкл.
Винсент терпеливо вздохнул, переключил передачу.
— Ты думаешь, мы с Джеймсом начали встречаться сразу, едва познакомились?
Майкл смотрел на него, набычившись. Честно — он понятия не имел, он об этом даже не думал. Ему не хотелось об этом думать. Что там было, с кем, как. Он бы понял, он бы ни слова в упрек не сказал, если бы Джеймс просто находил себе разных любовников, чтобы не скучать. Или любовниц, или кого угодно. Но это!.. Серьезные отношения?.. Что — у них были свидания?.. Романтика? Задушевные разговоры?
Винсент молчал, поглядывал на него, будто действительно ждал ответа.
— Что? — вспылил Майкл. — Это экзамен? Я сейчас должен тебе рассказать, что я думал, чего не думал?