54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем
Шрифт:
Прошлым летом сарай превратился в студию Отем. Окутанные золотым покрывалом густого августовского воздуха, эти дни принадлежали только нам. В эти дни Отем могла быть собой, а я поняла, что такое танцы и балет.
Однажды вечером все изменилось навсегда.
Метелки кукурузы пылали в лучах закатного солнца. Высокие стебли скрывали меня ото всех. Я писала заявление в колледж, наблюдая, как белый пух раннего хлопка летит по ветру. А Отем танцевала. Я не знала, чем хочу заниматься – знала лишь, что хочу поступить в колледж. Мама с каждым днем чувствовала себя все хуже, но
– Думаешь, вам удается каждый вечер сбегать незамеченными? Мне казалось, я ясно выразился.
Звук голоса меня напугал, а когда я увидела, кому он принадлежит, кровь в жилах застыла.
Я не видела Тайлера со времени выпускного в средней школе, когда он прижал меня к стене и сказал, что я развращаю Отем. Он яростно защищал сестру – от всех. Он никому не доверял. И это делало его непредсказуемым и опасным, человеком, от которого лучше держаться подальше.
– Уходи, Тайлер.
– Ты слишком много на себя берешь. Не тебе прогонять меня.
– Пошел прочь. – Я собрала учебники, лежавшие под деревом, и сунула их в рюкзак. – Или входи, если хочешь посмотреть, как танцует Отем.
Уголки рта Тайлера скривились в улыбке.
Тайлер – отражение собственной сестры, зеркальное отражение. У них одинаковые соломенные волосы – он заправляет их за уши, у нее они чуть длиннее. В замшевой куртке и лаковых ботинках Тайлер казался старше своих семнадцати лет. Он был очень красив, классической красотой.
От его волчьего взгляда я ежилась.
Я не стала ждать ответа, а просто повесила рюкзак на плечо.
– Передай Отем, что увидимся завтра.
Я зашагала к краю хлопкового поля, и Тайлер пошел за мной. Он насвистывал какой-то веселый мотивчик, наступая на мою тень. Его дыхание щекотало мне шею.
– Раньше для меня были важны ее танцы. До того как ты украла ее у меня.
– Я никого ни у кого не крала, – огрызнулась я.
Тайлер впился ногтями мне в руку.
– Не лги мне! Ты развратила мою сестру!
Он снова схватил меня за плечи. Большие пальцы больно давили шею.
– Не понимаю, о чем ты говоришь!
Извернувшись, я попыталась освободиться, но он лишь сильнее сжал пальцы. Я стала бороться и царапаться, надеясь, что Отем, услышав его голос, выйдет к нам. Может быть, она не станет танцевать весь вечер. Может быть, она не забудет о времени.
Она всегда забывала.
Бросив рюкзак, я попыталась наступить
– Происходящее между тобой и Отем – это болезнь. Это неестественно. Думаешь, что можно войти в нашу жизнь и украсть мою семью? Кто-то должен наставить тебя на путь истинный.
– Твою семью? – выкрикнула я. Отчаяние придало силы голосу. – Когда ты в последний раз интересовался Отем? Ты не знаешь самого главного в семье.
Я попыталась перекатиться и отползти прочь, но его ботинок врезался мне в живот, заставив согнуться пополам. Тайлер наклонился, и я почувствовала его кислое дыхание.
– Они бросили меня. Все меня бросили.
От его усмешки у меня свело горло. Палец его скользил по моему подбородку. Я не могла пошевелиться.
– Когда твой брат снова попытается перейти мне дорогу, я его убью. Запомни. – Тайлер склонился надо мной, и я видела его силуэт на фоне пурпурного неба. – И я позабочусь, чтобы ты меня запомнила.
Тогда я не могла убежать. Не могла сбежать, как бы сильно ни старалась. И с тех пор я бегу.
«Запомни».
И теперь он меня нашел.
Клер
– Спасибо, – говорит Крис, как только мы оказываемся достаточно далеко от остальных.
Я задыхаюсь. От бега по твердому бетону болят колени.
Хотя мне не нужно объяснять, почему Крис промедлил, он все же говорит:
– Школа всегда считалась безопасным местом. – Он с трудом подбирает слова: – Я…
– Знаю, – киваю я.
Здесь никогда ничего не происходит.
На ученической парковке было полно машин, хотя большинство учеников добирались на автобусе. К школе Оппортьюнити вела одна двухполосная дорога. За спортивными площадками темнел лес, а перед зданием тянулись бесконечные поля. Где-то вдалеке существовала цивилизация. Здесь же была лишь плоская, бескрайняя равнина под тяжелым серым небом.
У входа на парковку стояли две машины – в том числе патрульная Джонаха. Белая машина была такой пыльной, что казалась серой. Темно-синий логотип школы был еле виден. Я много часов провела на переднем сиденье. Коленки мои упирались в консоль. Я уплетала шоколадные маффины – Джонах всегда делился со мной.
Мы познакомились в прошлом году случайно. Я опоздала на последний автобус – мама позвонила сказать, что Мэтта отправили в больницу. Джонах предложил отвезти меня в город. Всю дорогу мы болтали, и его веселые истории сумели поднять мне настроение.
Через пару дней я подошла поблагодарить его, и мы еще немного поболтали. Он сказал, что ему нельзя подвозить учеников, поскольку это считается неподобающим. Но говоря это, он улыбался, и слова его прозвучали не слишком убедительно. Со временем мне удалось настоять на своем.