69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы
Шрифт:
Филиппу Вигелю более чем француз запомнился другой учитель – будущий русский Лафонтен – баснописец Иван Андреевич Крылов. Удивительно, что на склоне лет Вигель будет по-настоящему восхищаться этим человеком, возможно, во многом оправдывая свое гомосексуальное одиночество. Крылов – личность странная, он не знал ни дружбы, ни любви. Он никогда не был женат, страдал обжорством, известен был, может быть, более своей леностью, а не острым языком – «две трети столетия прошел он один» и, конечно, слухами о низкой страсти к маленьким девочкам.
После десяти месяцев домашнего образования в доме Голицыных под Киевом Филипп вместе с Михаилом Голицыным был определен в московский архив Иностранной коллегии – там, на окраине Москвы, он переписывал «пуки полуистлевших столбцов».
В архиве Вигель познакомился со страшим сыном своего
Там же, среди «архивных юношей», как метко назовет их Александр Пушкин, ждал академических свершений, словно «блуждающая комета» (Вигель), сам Дима Блудов, будущий председатель Комитета Министров и Государственного Совета, принявший в свое время в наследство от Сергея Уварова Академию наук.
Все свободное время Филипп проводит в театрах, увлеченный литературой, и на московских балах.
В 1803 году Вигель отправляется в Петербург – город, в котором «только две дороги – общество и служба – выводят молодых людей из безвестности». С этого времени начинается его светская и государственная карьера. В свете его представляет один из бывших партнеров по юношеским сексуальным играм – князь Федор Голицын. А двери знатных домов и министерств открывают письма отца…
Вигель был причислен к одному из министерских департаментов, но два года только получал жалованье и не ходил на работу из-за бюрократических проволочек при создании министерства, в котором он закончит свою службу в должности директора Департамента духовных дел. Во многих своих неудачах чиновника Вигель винил знаменитого Сперанского, нещадным критиком которого был и сильно ненавидел: даже в мемуарах жалел из-за того, что Александр не казнил его.
Из-за безденежья в 1805 году Вигель напросился принять участие в русском посольстве в Китай, которое закончилось неудачей – послы в Пекин так и не попали. Вскоре Вигель вернулся в Петербург.
В 1808 году он присутствует на открытии Царскосельского лицея, где видит юного Александра Пушкина. Вскоре им предстоит стать друзьями.
Войну 1812 года Вигель встретил в Вильне. Предприняв попытку записаться в ополчение, он все-таки остается при сестрах. «Мужчинка ледащий» делается на время войны «опорой и защитой» своим сестрам. Все остальные члены многочисленного семейства оказываются в армии.
В 1814 году в Петербурге составилась интересная «холостяцкая компания» – Дмитрий Васильевич Дашков (1788-1839), воспитанник поэта и министра иностранных дел известного гомосексуала Ивана Дмитриева, и автор «критической брошюры» поэт Константин Батюшков (еще в разуме и отличавшийся «незлобивым самолюбием»), тот самый Блудов, Дмитрий Николаевич (1785-1864), и Вигель… Вся члены компании известны своими гомосексуальными склонностями, но главное – склонностями литературными. «Живши посреди друзей русской литературы, я неприметным образом с нею ознакомился и стал более заниматься ею», – напишет в «Записках» Вигель. Среди четырех приятелей регулярно появляется пятый – бывший учитель Вигеля баснописец Иван Крылов. Возможно, тогда и возникла мысль составить из себя небольшое общество «Арзамасских безвестных литераторов», вошедшее в историю русской литературы как общество «Арзамас». Общество собиралась каждую неделю по четвергам у одного из двух женатых членов его – Блудова или Сергея Уварова (того самого, который протежировал Дундукову в академии – «…почему он заседает? Оттого что жопа есть»). В «Арзамасе», по словам Вигеля, верховодил Василий Жуковский. На каждый вечер он придумывал подавать жареного гуся (так как более всего славились в России арзамасские гуси). Называть друг друга было решено именами на новый лад, которые тут же и позаимствовали из баллад Жуковского. Не случайно ли особы с гомосексуальной репутацией получили имена именно на женский лад?.. Уваров – Старушка, Блудов – Кассандра, Жуковский –
До 1823 года Вигель продолжал свою службу в архитектурном комитете по строительству Петербурга, но надеялся получить повышение. Некоторое время он лечился в Париже. Но там, познакомившись со свободными нравами мужской любви, отдался этому увлечению настолько, что, вернувшись в Россию, едва не умер.
Но с 1823 года он отправляется на юг России правителем канцелярии бессарабского наместника, через три года назначается вице-губернатором Бессарабии, потом градоначальником в Керчи.
Остановимся наконец и на портрете Вигеля, каким его увидел приятель, известный французский писатель, гомосексуал А. Сент-Ипполит (Ипполит Оже): «Круглое лицо его с выдающимися скулами заканчивалось острым приятным подбородком; рот маленький, с ярко-красными губами, которые имели привычку стягиваться в улыбку, и тогда становились похожими на круглую вишенку (черта заметная и на портрете Вигеля). Это случалось при всяком выражении удовольствия… Его взор блистал лукаво, но в то же время и привлекал к себе».
«Записки» Вигеля – бесконечный источник материалов для историков – издавались в 1928 году. Но единственное полное издание – около полутора тысяч страниц – состоялось только в 2003 году в издательстве «Захаров». При Советах дневники предали забвению за «реакционность».
Литература была для Вигеля родом развлечения: не стихи или проза, а критика... Многие статьи Вигеля, обидные для объектов его критики (среди которых и близкие по «Арзамасу»), распространялись в списках и для печати в те времена были совершенно непригодны, поэтому и не прошли цензуры. Была у него такая внутренняя натура – от любви до ненависти один шаг, свойственная вообще определенному типу гомосексуалов. Окружение Пушкина Вигеля недолюбливало, чего не скажешь о самом поэте. Подружились они во время южной ссылки Пушкина в середине 1820-х годов.
Встретив Пушкина в Одессе (поэт жил за стеною в одной с Вигелем гостинице), он воспринимает его не иначе как «большое утешение».
Вигель, оказавшись в Кишиневе вскоре после отъезда Пушкина, не стыдясь, сам расспрашивал Александра Сергеевича через одного из любовников, гвардейца Литовского полка Григория Шварца, кого из дворовых здесь лучше и проще будет употребить в известных целях. И Пушкин, словно опытный сводник, желая «рассеять» его скуку, советовал: «...из трех знакомцев годен на употребление в пользу собственно самый меньшой: NB. Он спит в одной комнате с братом Михаилом и трясутся по ночам немилосердно – из этого вы можете вывести важные заключения, предоставляю их вашей опытности...»
И тут же продолжал в том же тоне уже о себе: «...выдался нам молодой денек – я был президентом попойки – все перепились и потом поехали по блядям». В октябре 1823 года Пушкин с прозрачными намеками на особенные интересы Вигеля писал Вяземскому из Одессы: «Вигель был здесь и поехал в Содом-Кишинев, где, думаю, будет вице-губернатором». И, действительно, в 39 лет Вигель стал вице-губернатором Бессарабии по протекции новороссийского губернатора графа Воронцова.
Пушкин адресовал Вигелю стихотворение «Проклятый город Кишинев!», в котором он противопоставляет Содом Кишиневу, намекая на то, что уж лучше бы быть Вигелю вице-губернатором Содома.
«Содом, ты знаешь, был отличен
Не только вежливым грехом,
Но просвещением, пирами,
Гостеприимными домами
И красотой нестрогих дев!
Как жаль, что ранними громами
Его сразил Еговы гнев».
Заканчивается это стихотворное послание ироничным признанием в любви и желании служить Вигелю… «…Тебе служить я буду рад – // Стихами, прозой, всей душою, // Но, Вигель, – пощади мой зад!»
Автор знаменитых «Записок…» Филипп Филиппович Вигель оставил нам эмоциональную картину русской жизни начала ХIХ века. Эти «Записки» принято было считать плодом ума «раздражительного и негодующего» и чуть ли не «дерзким сочинением» всего лишь потому, что Филипп Вигель дал личные характеристики многим персонажам истории, которых знал лично. А это было во времена монархии не принято.
Месть бывшему. Замуж за босса
3. Власть. Страсть. Любовь
Любовные романы:
современные любовные романы
рейтинг книги
Адептус Астартес: Омнибус. Том I
Warhammer 40000
Фантастика:
боевая фантастика
рейтинг книги
